Зеваю в ладонь, и в этот момент буквы на мониторе компьютера расплываются в плотном тумане выступивших на глазах слёз. Я просто устала и очень хочу спать.
В выходные я всегда уставшая, но напряжённая. Пребываю в взвинченном состоянии, так как ощущаю что именно в эти дни я могу выкладываться по полной, не отвлекаясь на отсиживание пар. Надо лишь потерпеть до шести вечера, пока не будет окончен рабочий день, а затем… приходит время дрожащих рук и тупого отчаяния, что растёт с каждой неделей всё больше.
Что в той записке от Ани? Очередное «Ненавижу тебя» или…
«Евгения» пишет в своём письме, что сестру терзал наш с ней конфликт. Меня он терзает по сей день, но только разрешить его уже невозможно — человека больше нет. Я больше никогда не посмотрю в её глаза и не услышу родной голос. Только книга с запиской — всё, что мне осталось.
Как и моим родителям. Полгода назад они сидели на диванчике напротив меня, напряжённой струной утопающей в кресле, и смотрели тем самым взглядом, что я вижу иногда в отражении в зеркале. Взгляд, полный горечи с примесью злобного разочарования, бессилия отмотать время назад и изменить будущее.
— Извинения? Эта незнакомка, что прячется за выдуманным именем, просит прощения? — восклицала мать, когда я рассказала родителям о письме в тот же день, когда его получила.
Я тогда примчалась к ним, позвонив заранее отцу и наказав, чтобы они оба были дома и дождались меня, так как у меня для них есть важное сообщение… Меня встретили напряжённые лица, полные настороженности. Нас троих уже достаточно помотало после всех событий, чтобы не без испуга относиться к словам вроде «есть разговор…».
— От твоей злости нет толка, — раздражённо посмотрел на неё отец, а затем опустил глаза в пол.
— Как и от извинений в бумажном виде! Хоть бы пришла, да в глаза мне посмотрела!
— Успокойся, — не выдержала я, — отец прав: ничего уже не вернуть и не исправить. Так сложились обстоятельства.
— А вы оба мне совсем не помогаете, чтобы я успокоилась, — распалялась мать, — только подругам и могу душу излить, а вы всё «успокойся» да «успокойся»!
— Хватит! — оборвал её отец. — Не начинай свою шарманку.
Тогда я уже понимала, что между ними настолько искрит воздух от напряжения, что они едва выдерживают друг друга в общих стенах и под одной крышей.
Это был один из моих последних визитов в родительский дом. Больше мне там делать нечего. Всё, что меня там ожидает: равнодушие матери, что увлечена своими подружками и вечная пропажа отца на работе. У одной тусовки с обиженными на жизнь женщинами, у другого подработки и переработки по собственной инициативе.
А у меня книги. О записке, кстати, я им не рассказала. Во-первых, послание написано именно для меня, а во-вторых, родители после этого только мешаться мне начнут со своими вопросами и предложениями о помощи.
— Здравствуйте! — здоровается со мной щуплый очкарик, входящий в двери библиотеки.
— Добрый день! — отвечаю, кивая головой.
Парнишка проходит в рабочую зону и садится за компьютер. Вот и ещё один посетитель. Их обычно гораздо меньше, чем в будние дни, но бывают и в выходные толпы — особенно перед сессией.
На часах пять минут одиннадцатого. Ужасно медленно ползёт время, и я в очередной раз зеваю. Так и проходит одна минута за другой, один час за другим. В обеденный перерыв могла бы и поспать, но не стала, ведь важна каждая минута наедине с чёртовыми книгами. Зеваю да ищу. Страдаю, но не отдыхаю. А после снова посетители, заполнение базы читателей и консультирование по оплате абонемента для работы с компьютерами.
Лишь в одно мгновение я осталась в библиотеке одна. На часах четыре часа, ещё сто двадцать минут и я буду свободна от посетителей. Прикрыть бы на минуту глаза… Только на одну. Сложить руки на широком деревянном столе и приложить голову… Как же я об этом мечтала!
И так мне становится хорошо, словно в сам рай попала. Словно тёплая речка плавно несёт меня, подталкивая волнами в спину. А я, раскинув руки в стороны, просто лежу и позволяю течению унести меня куда-нибудь подальше от всех тяжёлых мыслей, роящихся в моей голове.
— Хорошего вечера! Приходите к нам ещё! — мужской голос заставляет меня вздрогнуть и подскочить на месте.
Что за… В окнах библиотеки уже не так ярко светит солнце, но даже его жалкие остатки не освещают в полной мере моё рабочее место, так как в полметре от меня стоит и заслоняет свет… Артём.