Весеннее солнце бьёт в окна библиотеки, и мне приходится щурить глаза, чтобы не ослепнуть от его яркого света. Верчу головой, ища ракурс, при котором бы оно меня не пыталось поджарить. А лучше бы вообще закрыла глаза, так как моему взору предстаёт Артём, сидящий за одним из столов в рабочей зоне с компьютерами. Он щёлкает кнопкой мыши и то и дело вынимает бумагу из лотка работающего принтера. Словно почувствовав слежку, парень поворачивает голову в мою сторону. Спешно отворачиваюсь. Теперь я мысленно молю Елизавету Петровну как можно скорее занести в базу данные о книгах.
Какого чёрта он здесь делает? Этот клоун должен быть где угодно, но только не в обители учебной атмосферы для ботанов.
— У тебя обессивно-компульсивное расстройство? — вздрагиваю от насмешливого голоса Угольникова, что незаметно оказался рядом со мной.
Он на весу кладёт свои распечатки в чёрный, похожий дизайном на мой, рюкзак.
— С чего это? — как-то вновь само собой выходит, что я отвечаю ему.
Я же не собиралась делать этого! Нашёл же, гад, способ увлечь меня в диалог.
— У тебя все книги синего цвета, — вешает лямку рюкзака на одно плечо, полностью освобождая руки.
— Фэн-шуй практикую. Стихия воды.
— Ты расставляешь их дома по углам, используя все стороны света, или ещё как-то по особенному?
Я молчу, приняв твёрдое решение в дальнейшем игнорировать парня. Но у меня не получается не заметить, что под ярким солнечным светом его волосы оказываются вовсе не чёрными, а с каштановым оттенком. Горький шоколад или кофе, что я пью по утрам прежде чем покинуть квартиру и отправиться на учёбу…
— «Введение в электроэнергетику и электротехнику», — Артём зачитывает название одной из книг, что Елизавета Петровна только что занесла в базу и вернула мне. — Полковниченко и Гуляева… Хм… Проводку дома будешь менять под свой фэн-шуй?
— Что ты пристал ко мне? Иди куда шёл.
— К тебе я шёл. Мы когда познакомимся-то? Я Артём, — протягивает мне руку, а по глазам вижу, что веселится.
— Я знаю, что ты Артём, — игнорирую приветственный жест.
— Я потому и пристал, что имени твоего не знаю. Чего бука такая? Стесняешься?
Боже, помоги! Я хочу треснуть его по голове этой самой «электроэнергетикой»!
— Ты знаешь моё имя.
— Да как же? Мало ли что где написано, и как другие люди тебя называют! Ты вот подтверди мне, что тебя Одарией зовут, а никак иначе.
— Что за чушь, — бурчу себе под нос.
— Твоё имя вовсе не чушь! — коротко хохочет. — Нормально же звучит: «О, да, Рия». О, да!
Артём делает сейчас такой тон, от которого Машка Мартынова бы тысячу раз уже покраснела и побледнела разом. Вот же идиот редкостный! Меня вдруг посетила дикая сексуальная фантазия, в которой я пускаю пятерню в его чёрные волосы… а затем опрокидываю голову парня о стойку библиотекаря. О, да, Артём! О, да!
— Я больше не намерена терпеть твою компанию, — отвечаю вместо этого. — Оставь меня в покое.
Елизавета Петровна начинает хмуро поглядывать на нас исподлобья, но не вмешивается, занятая своей работой.
— Разве я обидел чем? Я же просто познакомиться с одногруппницей пытаюсь. Твоя подружка, знаешь ли, более дружелюбна, чем ты.
— Вот с ней и общайся.
— Так я с тобой хочу.
Любая другая бы уже растаяла от скользящей нагловатой улыбки на его лице и искорок смеха в карих глазах. Но не я. Демонстративно делаю шаг назад, увеличивая расстояние между нами, и со всей твёрдостью говорю:
— Зато я не хочу.
— Конфликт интересов, получается. Что делать будем?
— Ничего я с тобой делать не буду! Отвали! — воскликнула я громче, чем планировала.
— Вот это темперамент! А я думал, ты тихоня забитая.
— Сейчас я тебя забью, если не свалишь! — шиплю, стреляя в него молниями гнева из глаз. Только Угольникову всё нипочём. Смеётся, развлекаясь за мой счёт.
— Я вот даже и не знаю предвкушаю или боюсь…
— Молодые люди! — не выдержала нашей перепалки Елизавета Петровна. — шуметь идите в другое место! А здесь люди занимаются — не мешайте!
Она кладёт на стол передо мной последнюю книгу, которую я тут же бросаю в рюкзак. Визг молнии, лямки на плечи — пора валить из этого дурдома.
— При всём уважении, — не унимается Артём, — из нас двоих молод только я. А эта пожилая дама, — выразительно смотрит на меня, — с климаксом в голове никак мне проходу не даёт. Даже в библиотеке! Безобразие полное! Пришёл, блин, на очном учиться…