— Куда торопишься? — спрашиваю. — У нас ещё сорок минут в запасе перед парой, а я на машине быстро домчу. Можно позавтракать пока: у меня в холодильнике творог с фруктами есть.
— Я на автобусе поеду, — от её голоса веет холодом. — Иди завтракай.
Она наклоняется к своим кроссовкам и принимается обуваться. Прямо без шуток, без смеха и задора: реально просто берёт и обувается.
— А я уже было подумал, что до тебя дошло сегодня ночью, что наша игра в прятки не имеет никакого смысла.
— Как и наши с тобой встречи.
— Не понял, — меня как холодной водой окатило.
— Вот именно. Ты опять ничего не понял. Мы не встречаемся, мы не парочка, Артём. Не нужно ничего придумывать на ровном месте.
— А что я придумал, скажи? Где я сказал, что мы парочка? Мне просто надоело прятаться от всех.
— А чем тебя прятки напрягают? Что сложного в том, чтобы просто помалкивать обо мне? Так хочется потрясти своим достоинством перед пацанами и похвастать в какую цыпочку его запихиваешь?
— Ну, было бы здорово.
— Иногда свои похождения лучше скрывать. Не правда ли?
— Не уверен в том, что правильно тебя понимаю. Я, вроде, не из тех, кого стоит стесняться при людях. Не щуплый ботан-неудачник в толстенных очках, не жирдяй с тонкими усиками.
— Главное, что я понимаю. Хорошо, что я не дура.
— А вот в этом я бы не был уверен.
— Мне плевать в чём ты там уверен или нет. Ешь творог, а я в вуз. Одна.
И снова мы вернулись в исходную точку, где есть только два чужака и их обоюдная похоть. А я-то размечтался ночью, обнимая тёплое женское тело. Начал мечтать о чём-то большем. Хотя совсем недавно категорически не хотел новых романтических отношений. Но тут же… стоит признать, что спать с Одарией мне нисколько не надоедает, а даже совсем наоборот. Хочется ещё и ещё, хочется больше времени для нас.
И не только для секса. Я вспоминал наш день в парке аттракционов, просмотр фильма вечером и думал: «а ведь это было даже круче секса». Мне просто было хорошо, и теперь хочу, чтобы так было всегда.
А она? Неужели мне только кажется, что и девушка оттаивает. Она то тянется ко мне, то вновь отталкивает. В одно мгновение Крылова охотно шутит со мной и смеётся, а в другое пытается уколоть и даже оскорбить. Я тоже не идеал и не пример приятного собеседника, но и в такие крайности меня не бросает.
Ночью была где-то в своих мыслях, но тепла. А утром рядом со мной проснулась глыба льда.
Что же. Одария ушла, а я отправился есть свой творог и думать о том, сколько же можно уже заниматься нам обоим ерундой: ей выставлять дурацкое условие о секретности нашего общения, а мне терпеть её колкости.
Кстати, о секретности… Сегодня пятница, а значит последний учебный день недели. Мне нужно поговорить с Ермолиным. «Есть у нас с тобой один общий знакомый. Твой одногруппник вас обоих раскусил, а я случайно от него узнала, когда о тебе болтали», — говорила Кристина. Эти слова всё не выходят у меня из головы. На самом деле я удивлён, что Кирилл, имея у себя в наличии язык без костей, всё ещё терпит и молчит. Только хитро подмигивает и усмехается.
К сожалению, на первую пару парень не пришёл, но зато пришёл ко второй — как раз в самом начале перемены, когда я спустился на первый этаж, чтобы заглянуть в студенческий буфет.
— Кирилл, — протягиваю руку, преградив одногруппнику путь в коридоре.
Он только-только зашёл в корпус, и я сразу поспешил поймать его, чтобы тот не успел свалить к своим друзьям из параллельной группы.
— Уголёк, — отвечает рукопожатием.
— Я же просил не называть меня так.
— Забылся, Артём. Извиняй.
— Разговор есть.
— Валяй.
Мимо нас снуют студенты, но в целом никто внимания на нас не обращает.
— Что тебе известно о…
— О чём? Или о ком?
В этот момент я невольно провожаю взглядом Одарию. Она несёт на спине рюкзак, и я понимаю, что девчонка только что из библиотеки. Ермолин проследил мой взгляд и понимающе усмехнулся.
— Мне известно всё, — важно задирает голову.
— От Кристины? — ступаю осторожно, выбрав расплывчатый вопрос.
Кирилл моргнул, не показывая никакой эмоции, а затем отвечает:
— Ага, от неё. И что дальше?
— Ты же понимаешь, что болтать нельзя?
— О том самом? — усмехается. — Очень хочется, если честно. Язык прямо чешется.
— Я морду тебе почешу, если хоть слово о нас с Крыловой скажешь.
— О вас с Крыловой, говоришь… — тянет задумчиво.
Глаза одногруппника зажглись огоньком азарта и… удивления. Я в ту же секунду понял, как жестоко прокололся. Я ошибся. Это не Кирилл. Этот хитрый медведище меня сейчас просто развёл, как ребёнка.