— Ну, привет, — говорю, когда одногруппница подошла к стойке библиотекаря, что нас разделяет.
— Привет.
Ответ короткий, но вполне в стиле Ивановой. Просто мы с ней не очень хорошо ладим, и иного отношения можно было не ожидать.
— С чем пожаловала? — спрашиваю.
Та в ответ лишь спускает с плеча одну лямку сумки шоппера, раскрывая её для себя, и запускает внутрь руку. В её сумке достаточно много содержимого, напоминающего по очертаниям книги. Но Иванова достаёт и кладёт мне на стойку только одну из них. И, кстати, обложка книги имеет синий цвет.
— Ты пришла сюда в субботнее утро ради того, чтобы принести одну книгу? Ты в своём уме? — усмехаюсь.
— Ты работаешь здесь все выходные ради каких-то жалких копеек? Ты сама-то в своём уме? И разве сегодня не Елизавета Петровна должна работать?
— По выходным я всегда работаю. С чего ты взяла, что сегодня будет иначе?
— Мартынова сказала.
— Маша? — не скрываю удивления.
— Ну, у нас, вроде, только одна Мартынова. Маша, конечно.
— А она с чего так решила?
— Мне откуда знать? От хорошей учёбы и прилежного поведения мозги видно сплавились у подружки твоей, — ворчит недовольно.
Алина выглядит расстроенной. Она совершенно точно не хотела встретиться здесь сегодня именно со мной. Я, конечно, тоже от этой блондинки не в восторге, но какая ей разница, кто книги примет? Неужели я настолько сильную травму девчонке нанесла тем, что постоянно смеялась над ней, когда мы на первом курсе учились?
Это сейчас Алина Иванова является одной из главных красавиц в нашей группе. А тогда, два года назад она выглядела нелепо и тупила постоянно, как самая настоящая блондинка из бородатых анекдотов.
— А твои мозги как поживают? — хмыкаю.
— У всё в полном порядке и с головой, и со всем остальным. Ты за собой лучше следи.
— А у меня саморазвитие полным ходом: даже в выходной день занята делом. А тебе настолько заняться нечем, что ради одной книжонки притащилась сюда. Хотя, ты ведь и не читала её вовсе. Умеешь ли ты вообще читать?
Каждый наш разговор протекает подобным образом. С самого начала так заведено. Вот не любим мы друг друга, и ничего тут не поделаешь уже.
— Может быть, тут картинки есть? — продолжаю издеваться и принимаюсь через пальцы быстро пропускать все страницы принесённой ею книги. — А картинок-то и нет. Как же так, Алина? Настолько расстроилась, что поэтому не выдержала и припёрлась сюда?
Глаза одногруппницы полыхают злостью.
— А ты не изменилась, — говорит, — и язык твой всё такой же грязный. Думаешь, если сделаешь вид, что сама вдруг книги полюбила, если будешь из библиотеки не вылазить, то за умную сойдёшь? Твоё нутро известно всем.
— Моё нутро? Ты просто слишком ранимая и шуток не понимаешь.
— Я ранимая? — повышает голос, вызывая любопытные взгляды некоторых присутствующих. — Это не я демонстративно наслаждаюсь своим страданием, чтобы все видели, как мне грустно живётся!
— Вот же тварь мелкая…
Шиплю на Иванову, выхода из-за стойки и становясь напротив девушки, как на ринге. А та та только взъерошилась ещё больше, готовая на ответное нападение. Девушка и в самом деле на голову ниже меня, но агрессии и готовности дать отпор ей не занимать.
— Ну! — задирает голову с явным вызовом. — Что встала и смотришь? Что ты хотела сделать?
— Хотела чтобы и ты загрустила. Рука так и чешется. Иди бери, что хотела и проваливай.
— Это так теперь в библиотеках обслуживают? Ничего я брать не собираюсь. Просто книгу занесла по пути и всё.
— Тогда топай отсюда, пока не поздно, и я сделаю вид, что не видела тебя.
— Только после…
Говорит, а затем резко дёргает за одну из моих кос, вынуждая меня из-за боли опустить голову ниже, и даёт пощёчину. Косу после сразу отпустила, но смотрит со злобным торжеством.
На нас уставилось несколько пар глаз. Хорошо хоть никого из преподавательского состава здесь нет — только одни студенты и это, в основном, зелёные сопливые перваки.
Я тоже несказанно удивилась, но и сама в долгу не осталась: схватила Иванову за длинные волосы, намотав их на руку и тоже залепила звонкую пощёчину.
— Думаю, — говорю Алине, отпуская светлые волосы из захвата, — это можно считать пожеланием хорошего дня.
— Да пошла ты. К Угольникову своему.
Одногруппница, пылающая краснеющим пятном на щеке, разворачивается ко мне спиной и уходит, поправляя лямки сумки шоппера на своём плече. Вот и поговорили.
— Что ты сказала? — кричу ей вслед.
— Чат не читала? — оборачивается, но продолжает идти к выходу. — Все уже всё про вас знают.