Что она сказала? Если мне не послышалось, то…
Возвращаюсь на рабочее место, игнорируя внимательные любопытные взгляды, и хватаю в руки мобильный телефон. Я игнорирую Артёма со вчерашнего дня и поэтому совсем не заходила в социальные сети. Видимо, зря.
Открываю приложение «Вконтакте» и вижу не только сообщения от Угольникова, но и от некоторых одногруппников. Все они спрашивают о том, можно ли меня поздравить с возвращением в социальную жизнь. А Артём… рассказывает как он случайно выдал Кириллу наш с ним секрет.
В самом же чате группы 621, Ермолин с милейшими смайлами и сердечками поздравляет меня и Угольникова с тем, что мы друг друга нашли.
«Как хорошо, что к нам пришёл новенький и смог исцелить нашу Ри!», — писал в чате Кирилл ещё вчера вечером. Все после, в дальнейших сообщениях, удивляются и поздравляют…
А я теперь ещё более злая, чем была.
Глава 34
Артём
Наконец, спустя много часов, Одария прочитала мои сообщения. Она ничего не ответила, и я подозреваю, что просто уже опоздал с объяснениями. Она всё прочитала уже тогда, когда Кирилл разболтал наш секрет в общем чате группы.
Она теперь злится на меня? Намерена ли Крылова разорвать наши отношения? Учитывая её непростой характер, нашим отношениям, возможно, и правда пришёл конец. Не могу сказать, что счастлив от этой мысли. А если быть совсем точным, то меня вообще не устраивает такая перспектива.
Девушка не отвечает за звонки. Уже воскресенье, а это значит, что я могу либо застать её в библиотеке, либо ждать до завтрашнего учебного дня.
Конечно, разговор один на один предпочтительнее. Поэтому я, долго не раздумывая, одеваюсь и планирую поездку в вуз. Если Одария думает, что достаточно просто игнорировать меня в социальных сетях и не брать от меня трубку, то сильно ошибается. Достану же — должна уже понимать.
Приложу все усилия, чтобы выйти из ситуации с максимальной пользой. Ермолин разболтал о нашей с Одарией связи? Ну, и прекрасно! Так у меня появился шанс убедить Крылову в том, что таиться смысла нет, как и рвать отношения из-за такого пустяка.
Вскоре паркуюсь возле вуза и шагаю к корпусу, где и располагается студенческая библиотека. Часы на экране телефона показывают две минуты десятого. А это значит, что рабочий день Одарии только-только начался, и посетителей быть ещё не должно.
Так и оказалось. Меня встретила полная тишина, и даже сама стойка библиотекаря оказалась пуста. Осматриваю библиотечное пространство и, наконец, замечаю знакомую фигурку между стеллажами. Крылова копается в книгах на полках, а на меня не реагирует. Невозможно было не услышать, как я вошёл и не увидеть меня сейчас. Она продолжает меня игнорировать.
— Привет, — подхожу тоже к стеллажу, но становлюсь по другую сторону так, чтобы он стоял между нами.
Ну, так, на всякий случай.
— Угу, — отвечает угрюмо.
— Ты читала мои сообщения или просто отметила прочитанными?
— Читала.
— Злишься на меня?
— Злюсь.
— Ты же знала, что я дурак. Вот тебе первое подтверждение.
— Впервые ты это сам признал.
— Только в связи с данной ситуацией. Не знаю, как так вышло, что Кирилл выудил из меня информацию без особого напряга и даже без прямых вопросов. Хитрый, однако.
— Не недооценивай ни его, не других наших одногруппников.
— Тебе видней, ведь ты знаешь их дольше, чем я.
— Не нужно много проводить времени с людьми, чтобы понимать, что близко подпускать к себе можно далеко не всех. Но можно веселиться. А веселье, как ты понимаешь, временно покинуло меня.
Удивительно, но, кажется, девушка не отказывается от разговора со мной. Хочет тоже что-то сказать? Будет ли это «что-то» позитивным и приятным?
— Временно?
— Конечно. Не думал же ты, что я вся такая бедняжка решила уйти в вечный мир траура.
— Дело в трауре?
— У меня нет желания веселиться, пока не решено одно дело… И сочувствие мне не нужно, — Крылова вновь возвращает высокомерные нотки в свой голос.
— Расскажешь, что у тебя случилось?
— С чего мне это делать?
— С того, что ты ночевала в моей постели, и мне не всё равно.
— Не всё равно? Это такие слова ты теперь используешь? — она скептично и даже насмешливо усмехается.
Я вижу широкую улыбку Одарии по другую сторону книжного стеллажа в проёме между верхушками книг и следующей полкой. Мне хочется спросить её: «А какие ещё слова ты ожидала в ответ на свои грубости?». Но вместо этого протягиваю руку ладонью вверх в этот самый проём, как бы приглашая к перемирию и говорю: