По голосу и лицу Угольникова ничего не читается. Я не понимаю серьёзен он или разыгрывает сейчас какую-то свою клоунскую сценку.
Открываю конверт и извлекаю из него валентинку, напоминающую мне апрельскую, которую Артём дарил месяц назад. Словно в другой жизни это было…
«Четырнадцатое февраля ещё не скоро, а валентинку хочется подарить уже сейчас. Я без ума от того, как пахнет твоё тело и от того, как ты улыбаешься мне».
Лицо бросило в жар. Если месяц назад я разозлилась, то сейчас растерялась. Меня охватило лёгкое смущение, ведь я ожидала чего-то совсем другого. Более дерзкого, наглого и даже почти грязного. А это… даже мило.
— Мило, — коротко смеюсь и нервно поправляю волосы, не зная, что и ответить.
А затем смотрю в его карие глаза, как он и велел ранее. В них ни тени улыбки или шутки.
— Мило это бантик на члене, а я тебе по факту говорю.
— Это признание?
— Ты мне приятна, — вальяжно облокачивается на стойку.
— В последнее время и ты меня не бесишь.
— Ну, круто. Мы всё больше похожи на стандартную парочку, а не на кошку с собакой.
— Хорошо, что мы не влюблённые идиоты, но при этом нравимся друг другу.
— Да, хорошо, — кивает.
Мы дружно обмениваемся смешками, но, уверена, каждый подумал о чём-то своём. Не знаю, что там у Артёма в голове, а вот я мысленно скрестила пальцы в надежде, что не начну сохнуть по этому парню. Да, мы не влюблённые идиоты, а просто нравимся друг другу. Правда же?
— Что же! — весело восклицаю. — А вот эту валентинку я, пожалуй, оставлю при себе.
— Никаких мусорок?
— Нет, этот клочок бумаги достоин большего.
— А я?
— А что ты? — встаю со стула, наклоняюсь и почти мурлычу парню на ухо.
— А я достоин чего-то большего, чем простое «мило»?
Подзываю рукой Артёма к себе за стойку, и тот послушно идёт за стулом, а затем усаживается рядом со мной.
— Ты об этом? — спрашиваю.
Поглаживаю рукой ширинку Угольникова, делая свой нажим всё более настойчивым.
— А если кто-то придёт сейчас или та троица увидит? — выдыхает шёпотом.
— Общественные места не твой конёк! — тихо смеюсь, но не прекращаю движений рукой.
— Ты была права: я стеснительный.
— Ты?!
— Уж точно скромней тебя буду, — усмехается, выглядя донельзя счастливым.
— Ты сейчас что мне хочешь сказать? — с угрозой щурю глаза.
— Что ты меня заводишь своей смелостью.
— Значит, я смелая? — играюсь молнией его брюк, дёргая замок то вниз, то снова вверх.
— Ты милая.
— С каких это пор?
— С тех самых, когда ты впервые осталась у меня на ночь. Это мило, что злая и ужасная Рия сворачивается во сне калачиком и прикрывает ладошкой нос.
— Прекрати, а то блевану! — шутливо шлёпаю парня по ноге, а тот смеётся.
— Ладно: на самом деле я потешаюсь над тобой. Твоё счастье, что я сам не блеванул при виде того, как ты ещё и слюнку во сне пускаешь.
Вот же… клоун. Но в этот раз я совсем не злюсь. Наши взаимные колкости превратились из кровавых поединков в детскую борьбу деревянными палками, имитирующими боевой меч.
Угольников заворожённо следит за моими пальцами, продолжающими играть на его ширинке, то и дело оглядываясь на первокурсниц. Нервничает, но светится удовольствием от моей забавы. Такой смешной сейчас и какой-то родной, что мне вдруг захотелось приоткрыться ему…
— Я не читаю все эти книги. И у меня не окр, как ты шутил. Я ищу кое-что, и для этого мне нужна книга с синей обложкой, — убираю руку и вытягиваюсь струной при виде троицы, следующей ко мне.
— Что ты ищешь? — делается серьёзным Артём.
Себя…
Глава 38
Артём
Эта девушка бывает слишком смелой. Иногда рядом с ней я ощущаю себя так, словно балансирую на какой-то тонкой грани между обыденностью и чем-то дразняще запретным. Прямо как сейчас, когда тонкие пальцы порхают у меня в районе ширинки, а в нескольких коротких метрах от нас хихикают первокурсницы, прячущиеся в книжных стеллажах. И пугает и возбуждает одновременно мысль о том, что меня и Одарию могут видеть. Точнее то, чем мы занимаемся…
— Я не читаю все эти книги, — вдруг раздаётся голос Крыловой, наполненный печалью. — И у меня не ОКР, как ты шутил. Я ищу кое-что, и для этого мне нужна книга с синей обложкой.
Девушка убирает руку, прекращая свою дерзкую игру. В это же время я вижу, как те самые девчонки идут к нам с одной книгой на троих.
— Что ты ищешь? — спрашиваю Одарию.
Я словно боюсь, что сейчас её отвлекут посетительницы, и к теме мы больше не вернёмся. А я совсем не хочу забывать — мне нужны ответы.