Делаю глубокий вдох, прикрыв на секунду глаза, а затем открываю их, опуская вниз, на текст.
«Привет. Одария, это очень важное письмо, касающееся тебя и Ани. Пожалуйста, не игнорируй его — прочти до конца. Это правда важно!
Я знаю, ты меня никогда не сможешь простить после того, как я расскажу тебе то, что собираюсь рассказать в этом письме. Именно поэтому ты не видишь на конверте обратного адреса. Я не хочу, чтобы ты знала, кто я, чтобы посмотрела на меня определённым взглядом. «Мы знакомы?» — спросишь ты. Лишь отчасти. Поэтому не думай об этом. Зови меня Евгенией (конечно, это не моё настоящее имя). Возможно, я даже не женского пола — кто знает?
Я хочу рассказать тебе одну важную вещь, которую ты должна знать о своей сестре. Но прежде начну с другого. Меня терзает чувство вины, и я надеюсь облегчить его этим письмом. Мне нужно выговориться, и прости, но не лицом к лицу.
Я должна попросить у тебя прощения. У тебя, твоих родителей, а у Ани, к сожалению, попросить уже никогда не смогу.
Это я. Я была с ней в тот вечер, так как мы близко дружили уже какое-то время. Я видела, что Аня не трезва, что Витя тоже пьян. Он не планировал напиваться, так как было оговорено, что именно он сядет за руль и будет помогать развозить нас по домам после вечеринки. Но я, не думая о последствиях, хотела повеселиться и устроила марафон алко-игр. Витя проигрывал раз за разом, опрокидывая в себя одну стопку за другой.
Не могу сказать, что подтолкнула его сесть за руль после всего случившегося. Я не видела, упустила из виду момент, когда Аня, Витя и ещё двое из нашей компании скрылись вместе с машиной. Я в этот момент была в туалете и звонила своему парню, чтобы приехал заменить пьяного Витю.
Мне хотелось насолить своему уже бывшему, но никак не думала, что всё это приведёт к таким трагичным последствиям.
Я прошу прощения, зная, что не получу его от тебя. Но могу я попросить? Передай, пожалуйста, своим родителям мои слова раскаяния. Мне жаль, что так вышло. Это и со мной теперь на всю жизнь.
Но теперь я хочу перейти к тому, для чего вообще пишу тебе письмо. В тот вечер Аня на пьяную голову призналась мне о том, что её убивает конфликт со старшей сестрой — тобой. Но она никак не может переступить через себя, и начать с тобой диалог. Поэтому она пошла другим путём…
Аня сказала, что подложила записку для тебя в одну из тех книг, что ты таскала ей из вуза. И ты эту книгу к тому моменту уже забрала назад. Я посмеялась над подругой, потому что мне показалось это глупым. Ведь ты не заметишь такого послания. Просто отнесёшь книги и сдашь их в студенческую библиотеку. И когда я спросила у неё, а помнит ли вообще куда подложила записку, она ответила, что не помнит… Книга с обложкой синего цвета. Это единственное, что Аня запомнила.
И теперь мне страшно подумать, что ты и правда не заметила. Одария, если ты всё же не обнаружила никакой записки, то знай: она существует в одной из тех книг, что ты приносила домой сестре.
Я не могу успокоиться от мысли, что послание Ани так и не попало тебе в руки. Потому что она хотела, чтобы ты его обнаружила.
Это всё, Одария, что я хотела сказать тебе. Надеюсь, ты дочитала до конца».
Никакой записки я тогда, конечно не обнаружила. Мне не было даже дела до того, какие книги я притаскиваю Ане, чтобы та «вставала на путь исправления», как хотели того родители. Странная была идея: пытаться привить младшей дочери любовь к чтению и знаниям вместо постоянных побегов из дома и вечеринок в сомнительных компаниях. Неужели и правда верили, что семнадцатилетняя девчонка послушно читает всё, что я приношу из вуза?
У меня на этот счёт иллюзий не было. Поэтому и хватала в библиотеке первое, что под руку попадётся. И, конечно, понятия не имею, что за книги, благодаря мне, попадали в руки Ани.
Я даже не подозревала, что сестру мог волновать наш конфликт. Думала, это только меня беспокоит. Всё, что я слышала от неё в последнее время, это острое: «Ненавижу тебя». Эти слова, даже спустя почти год, мне иногда снятся по ночам, и произносит их голос Ани. Далёкий, доносящийся словно сквозь стекло или вату. Потому что нет больше Ани, и других слов я от неё никогда не услышу.
«Ненавижу тебя» стало последним, что сестра сказала мне.
Эта фраза готова была снова пронестись в моей голове, но тишину комнаты нарушил сигнал на моём телефоне, оповещающий о входящем сообщении. Моргаю несколько раз, возвращаясь к реальности. Убираю вновь сложенный тетрадный лист в конверт, который затем отодвигаю в сторону, чтобы заменить его мобильником.