Не то будущее
Сергей помнил, как совсем недавно умер. Странное чувство, рассказать о котором редко представляется возможным. Обычно покойники не ходят в гости со словами: - Ой, я тут умер на днях. Хотите узнать, как это было? Нет. Они лежат тихо и спокойно, из вежливости не тревожа никого своими историями. А иногда случается и так, что какой-то расторопный доктор вытаскивает несчастного обратно, и тот возвращается с потрясающими рассказами про свет в конце туннеля и давно умерших родственников, призывно машущих руками с того края. Ну что за глупые люди? Гоните всех прочь, у вас и без того большая компания! С Сергеем случилось что-то совсем иное. Он помнил, как доктора суетились над ним, хватая инструменты, как делали уколы, кто-то в спешке отдавал приказы, а потом всё медленно провалилось в туннель без света. Темнота росла, поглощая чьи-то крики, слабые отблески холодных ламп под потолком и ощущение мокрых от пота простыней в слабеющих пальцах. Последним исчез ненавистный запах лекарств, оставив после себя всего лишь одну зацикленную мысль: - Неужели всё? Неужели всё? Неужели... А дальше ничего не наступило. Сознание выключилось, не успев зафиксировать момент своего собственного исчезновения. Сейчас Сергей точно знал, что именно тогда он и умер. За годы болезни он часто пытался предположить, как выглядит смерть, которая в этот раз придёт за ним. Наверное, все обречённые часто думают об этом, потому что ближе остальных стоят к краю, за который скоро придётся заглянуть и, возможно, ничего не увидеть. А теперь в голове медленно стали появляться мысли, которые отвергали факт смерти. Видимо, докторам всё же удалось, и сейчас он проснётся в кровати, осмотрит свое истыканное капельницами тело, нажмёт кнопку, добавляя в кровь обезболивающее, и проживёт ещё один безумный день в мутной пелене из боли и наркотиков. Он попытался сделать вдох, почти не ощущая своё измученное тело. Впервые за много месяцев оно не напоминало о себе, словно он снова стал молодым и здоровым. Это ощущение стоило миллион долларов, и Сергей с радостью отдал бы своё состояние, лишь бы оно не заканчивалось. - Объект номер 73, - произнёс незнакомый голос в темноте, - обнаружена активность мозга. Производится отключение камеры. Что-то ткнулось в грудь, раздался скрежет, и перед глазами появился тусклый луч света. Темнота медленно отступила, и Сергей увидел, что лежит в открытой металлической капсуле, до половины заполненной водой. Тело не ощущало ни температуру, ни сырость, из всех чувств работали только зрение и слух. - Извлечение, - продолжал голос, и капсула вдруг уехала вниз, оставив Сергея лежать на жёсткой подставке. - Стимуляция, - сверху опустилось какое-то сверкающее одеяло, обволокло собой тело, и вдруг Сергей почувствовал холод, словно выскочил из бани и прыгнул в сугроб, вот только вернуться в тепло было невозможно. Он попытался сбросить одеяло, но оно держало крепко, постепенно сжимаясь. Сергей напрягся, дёргая руками и ногами, и в этот момент вернулась боль, в одно мгновение заставившая забыть про холод. Он застонал и прекратил попытки выбраться. - Блокировка, - одеяло сжалось ещё сильнее, выдавив последний воздух из лёгких, и сразу же улетело вверх. Сергей вдохнул и хотел попросить обезболивающего, но оказалось, что ни боли, ни холода больше нет. Он схватился за край подставки, попытался сесть и с удивлением обнаружил, что тело с лёгкостью справилось с задачей. Он в одиночестве сидел голый и мокрый на столе в центре крохотной комнаты. - Сколько будет семью восемь? - раздался голос из динамика под потолком. - Это ты мне? - он не ожидал такого вопроса. Нашли, что спросить у человека, который только что чуть было не умер. - Да. Сколько будет семью восемь? - А ты кто? - спросил Сергей и осмотрелся, пытаясь найти одежду. - Врач? - Пожалуйста, ответьте на вопрос. Сколько будет семью восемь? - Ну пятьдесят четыре. - Назовите четвёртую планету солнечной системы, - попросил голос. - Не знаю, отстань, - Сергей спрыгнул с подставки, - я за лечение плачу, а не за экзамены, - он попробовал пройтись, ощущая, как легко даются любые движения. Последние месяцы он если и мог передвигаться, то недалеко и лишь с помощью сиделки. - Ничего себе, как вы меня подлечили! Новый метод какой-то? - Вы по-прежнему больны. - Но ведь ничего не болит, - Сергей осмотрелся в поисках одежды, - дайте хоть халат какой-нибудь, хожу тут как статуя древнегреческая. - Боль частично заблокирована, самочувствие улучшено благодаря стимуляции. Все симптомы вернутся через пять-шесть часов. Для получения одежды выйдете наружу. - То есть мне скоро снова станет плохо? - от такой новости улетучился весь настрой, - а можно потом повторить вот это, что вы сейчас со мной сделали? - Выходите, одевайтесь, и поговорим. Сергей открыл дверь, вышел в коридор и огляделся, не зная куда ему идти дальше. Рядом с дверью обнаружилась странного вида коляска, на которой была сложена одежда, чуть дальше стояли ботинки. Он развернул брюки и рубашку, приложил к себе, примеряя. По виду размер был нужный, можно было одеваться - Налево пожалуйста, - сказал голос, когда Сергей закончил. Оказывается, в коридоре тоже стояли динамики. - До конца коридора и ещё раз налево. Он молча прошёл, как и было указано, осматриваясь по дороге. Что-то здесь было неправильно. Несколько последних месяцев он лежал в частной американской клинике, в шикарной палате с прекрасным видом из окна. И с каждым днём ему становилось всё труднее понимать, зачем ему такое огромное и богатое помещение. Да, приятно отдыхать в роскоши, но умирать в ней даже обиднее, чем в маленькой квартирке с тараканами и напивающимися за стеной соседями. Ты собираешься покинуть такой приятный и удобный мир, как несправедливо! Или нет, не собираешься, тебя просто заставляют. Сергей поделился этой мыслью с адвокатом, постоянно приходившим для уточнения чего-то в завещании. Адвокат вежливо посмеялся, словно эти слова были шуткой, и в ответ рассказал какой-то свой американский анекдот из жизни высшего общества. Сергей ничего не понял, он отвернулся и смотрел в окно, ненавидя и недалёкого адвоката, и этот лживый вид, и врачей с фальшивыми улыбками. А здесь и сейчас не было шикарных палат, окон во всю стену, персонала и даже оборудования. Несколько пустых тёмных боксов в коридоре, скучные некрашеные стены и, кроме собственных шагов, ни единственного звука после того, как умолк голос в динамиках. Не бывает таких больниц. Сергей повернул в конце коридора и вышел в просторный зал с расставленными стульями и столиками, похожий на столовую. - Садитесь пожалуйста, - таинственный голос и здесь нашёл динамик, - положите руки на датчики, ваше самочувствие нужно постоянно контролировать. - Не. Хватит, так не пойдёт, - Сергей сел и осмотрел стол, на котором были нарисованы контуры ладоней, - выходи. Мне надоело с голосами общаться! - Простите, я не могу выйти. - Ну а я тогда никуда руки ложить не буду! - отказался он. - Не можешь ты, пусть выйдет кто-нибудь другой. - К сожалению, здесь никого нет. К вам некому выйти. А я искусственный интеллект, у меня нет тела. - Не надо врать, искусственный он интеллект. Слишком связно говоришь! Выходи! - Увы, я не вру. Сергей Иванович, всё немного сложнее, чем вы представляете себе. Вы долго болели, помните? В 2017 году вы умерли. - И что, это приёмная святого Петра? - с вызовом спросил Сергей, которому всё больше становилось не по себе. - Нет. По завещанию ваше тело было заморожено и отправлено в хранилище, где ему предстояло находиться до тех пор, пока кто-то не найдёт способ оживить вас и вылечить. Или пока не закончатся деньги на ваших счетах. - Судя по тому, что вы меня оживили, дело не в закончившихся деньгах? - Нет, дело в ином. С момента вашей смерти всё очень сильно изменилось. Теперь можно оживить вас без лечения в обход вашего завещания. Именно поэтому я вас и разморозил. - Но зачем? Чтобы просто дать мне умереть? - Сергей вскочил и стал нервно ходить между столами. - Постарайтесь меньше двигаться, так у вас будет больше времени. Оно вам очень понадобится. Послушайте. Меня создали специально для решения проблемы разморозки человека. Было построено единое хранилище для мёртвых миллионеров, и мы с вами сейчас здесь находимся. Предполагалось, что я решу проблему за пять лет, но через год после моего запуска все программисты ушли, оставив меня дописывать свои собственные алгоритмы. Я занимался этим 59 лет. Последние четыре года я пытаюсь по одному размораживать вас, и вы первый, кого оживить удалось. Предыдущие 72 попытки - неудачные. - То есть ты до меня убил 72 человека? - Сергей сел и приложил ладони к нарисованным на столе контурам. - Спасибо! - сказал голос. - Состояние стабильное. Я никого не убивал. Я размораживал, пытался оживить и в случае неудачи снова замораживал. Заодно вносил изменения в алгоритмы процесса. Именно благодаря предыдущим пациентам вы сейчас и живы. - И что дальше? - спросил Сергей. - Что ты будешь со мной делать дальше? Ты же говоришь, что не вылечил меня. Я умру? - Попробуйте не волноваться, - голос начал говорить медленнее, словно пытался успокоить, - я сейчас скажу то, что покажется вам глупым и несправедливым. Но это не так, у всего есть объяснение. Готовы? Сергей покрепче ухватился за стол и утвердительно кивнул. - Я не могу вас вылечить. Я не предназначен для этого. Я могу поддерживать вас в бодром состоянии, снимая боль, но ваша болезн