Аарк быстро скрылся в дверном проёме, Гендрик, спрятав дубинки где-то под полами плаща, последовал за ним. Ведьмак не спешил, но, почувствовав остриё меча меж лопаток, подчинился.
Комната, в которой оказался Геральт, была полной противоположностью просторного главного зала с импровизированным троном в центре – она была почти не освещена, ничем не отделана и не заполнена; и этим больше всего напоминала тюремную камеру. Но, как только зрачки ведьмака привыкли к мраку, он смог разглядеть несколько кресел с ремнями на подлокотниках и у основания, столы с ножами, крюками, упаковками шприцов, прозрачными пакетикам с порошком и флаконами с мутноватой жидкостью; и ещё несколько смутных человеческих либо эльфских силуэтов – самыми приметными деталями их тел были руки, либо облачённые в длинные хирургические перчатки, либо обмотанные эластичной металлической лентой до самых локтей.
Одна стена была скрыта длинной ширмой, из-за которой доносилось чьё-то слабое дыхание и стальное бряцанье, возможно, звеньев цепи. Но движение было заметно и в ближнем к дверному проёму кресле. К нему подошёл эльф, Гендрик, ближе подвели ведьмака и вновь окружили.
В кресле сидел человек – тощий молодой брюнет в смокинге, очень похожем на тот, что носил бармен, только куда более затасканный, рваный и пыльный. Лицо человека напоминало один большой распухший лиловый синяк с узкими прорезями глаз, сломанным носом, свежими шрамами, крупно дрожащими подбитыми губами и кровью. Бордовой засохшей кровью везде, где только можно. Человек пытался держать голову ровно, смотреть прямо и не стонать от боли. Получалось не так уж хорошо.
Аарк приблизился к нему. И прошёл мимо.
— Дориан. Это он не смог сохранить чёртову ключ-карту. Можешь не запоминать имя, Gwynbleidd. Этот человек – почти уже труп.
Эльф приоткрыл ширму. Пока ведьмак, сопровождаемый вооружённой толпой, подходил ближе, Гендрик схватился за край ширмы обеими руками и отодвинул её всю.
Серый, заляпанный грязью, пластик открыл Геральту обзор на ещё одного израненного человека – почти голого, обросшего спутавшимися волосами, которые полностью закрывали его лицо. Человек был весь обвязан цепями; особенно руки, а если точнее – кисти рук. Медальон на шее Геральта задрожал. Первый раз за всё время, проведённое в «Осколке льда».
— Чародей?
Геральт старался подавить волнение в голосе, но, похоже, не вышло, ибо Аарк широко улыбнулся и выплюнул:
— Ведьмак.
Пленник поднял голову, грязные пряди сползли с лица, жёлтые кошачьи глаза заблестели в почти абсолютной темноте. Геральту были знакомы и лицо, и глаза, и взгляд.
— Охотник на чудовищ, а? — продолжал эльф. — Уж не знаю, каких чудовищ он искал здесь, в ночном клубе, а после и на верхних этажах, зачем пытался пробраться в пентхаус – видно, это цель жизни всех существующих ведьмаков, – но ничего хорошего из этого не вышло. Стычка, правда, была, и твой собрат неплохо орудовал клинками, но он был один. К тому же, Гендрик вовремя подоспел.
Аарк повернулся к Геральту.
— Пойми, Gwynbleidd, я не могу рисковать, не могу позволить кому-либо даже близко приблизится к тому, чтобы нанести мне вред. У меня толпы врагов, и почти каждый из них имеет деньги на найм не только ведьмаков, но и половины этого проклятого города – для моего убийства. Я хочу жить, Геральт.
— Да, Аарк, я понимаю, — ведьмак давно опустошил потайные карманы, и керамические острия ножей приятно остужали кожу под тканью рукавов. — И раз ты только сейчас дал мне возможность говорить, то я тебя успокою: я пришёл сюда не за человеком, даже не за чудовищем, а за парой чернильно-чёрных глаз. Ими обладают допплеры – разумные существа, способные с поразительной точностью перевоплощаться в кого угодно, достаточно лишь зрительного контакта. Я подозревал тебя. Но твой трон украшен предотвращающим мимикрию допплеров серебром. Им прошит и твой костюм. Потому я ушёл бы при первой возможности, но ты, эльф, вздумал покрасоваться передо мной пленённым ведьмаком. И уйти просто так я уже не могу.
Аарк гортанно хохотнул, но в этом смешке послышалась нервозность.
— Ты безоружен, Gwynbleidd. Ты один. Ты… — эльф скривился, сверкнул глазами, резко сменившими цвет на красный, и повернулся к Гендрику. — Вы проверяли ведьмака на входе?
— Дверные датчики обнаружили только пистолеты в кобурах. Но ведь блокиратор оружия работает и…
В почти полной темноте было заметно, как Аарк побледнел.
— Cuach aep arse! Глупец! Это же ведьмак; скрытое холодное оружие – основа его выживания!
Геральт дёрнулся. Керамические кинжалы скользнули по запястьям, задержавшись шершавыми рукоятками на ладонях. Ведьмак сжал кинжалы пальцами и мгновенно, не целясь, выбросил. Короткие вскрики ещё не успели прозвучать, а по фарфорово-белым, покрытым толстыми венами, запястьям уже скользили новые лезвия.
Аарк закричал до хрипоты. Гендрик низко зарычал, словно зверь, и бросился к ведьмаку тяжёлой поступью, на ходу выхватывая дубинки. Пленник звенел цепями, содрогаясь в беззвучном приступе хохота.
Геральт оставил в ладонях последние два кинжала; услышав топот сапог позади, он пируэтом обернулся и, рванув вперёд, достал двух ближних бандитов резким выпадом. Затем оставил кинжалы в телах и перенял полуторный меч из ослабевших рук оседающего на землю эльфа. Это был клинок шестигранного сечения с почти параллельными кромками и резким переходом в остриё, длинным эфесом и чётко выраженной незаточенной пятой. А самое главное – хромированным, режущим почти любой материал, лезвием.
Ведьмак потерял мобильность, овладев новым оружием, но значительно прибавил в смертоносности, а потому встретил Гендрика лоб в лоб. Тот напрыгнул на Геральта, атакуя сразу обеими дубинками; ведьмак пригнулся и отскочил, прикрывшись плоской стороной лезвия. Хром прошёлся по хрому, отдавшись тупой болью в ладонях и скрежетом, резанувшим по ушам. Закончив движение, ведьмак не стал терять время и с силой размахнулся, опуская остриё на спину Гендрика, но повыше, ближе к основанию шеи, где под кожей обычно находилось устройство – искусственный нервный узел, помогающий координации движения имплантированных рук. Один-единственный точечный удар, если знаешь, куда бить, обезвреживает всю механику верхней половины тела. И Геральт намеревался провернуть этот трюк, но Гендрик успел сориентироваться: выпустил дубинку и, обернувшись, попытался схватить лезвие пальцами.
Место удара вспыхнуло искрами, отведённое в сторону остриё царапнуло пол рядом с местом, куда секундой позднее упал ровно срезанный кусок ладони. Блестящие хромированные пальцы ещё шевелились, когда ведьмак размахивался для добивающего удара, когда бледный Аарк срывался с места, крича едва разборчивое:
— Все – в главный зал! Отключайте блокиратор! Активируйте турели!
Геральт рубанул ещё раз. И попал. Лезвие вошло без скрежета, не смогло пронизать насквозь, застряло. Ведьмак дёрнул рукоятку, услышал сдавленный стон и отстранился.
Гендрик медленно опускался на колени, удерживая в груди полуторный меч, располосовавший его надвое через основание шеи, прорезавший кеврал вместе с плащом. Гендрик сжимал челюсти, судорожно мотая плечами и торсом, пока хватало сил, – руками он уже не владел. Через несколько тихих, отдающих ударами в висках, минут он осознал тщетность попыток, ослабел и уже едва сдерживал боль. По серебристому клинку заструилась кровь, и человек в красной бандане, валясь на бок, успел через силу выплюнуть: