- Что?
Вопрос застал меня врасплох. Пит, обернувшись в полоборота, вопросительно смотрел на меня. Точно, я же его позвала. Мне показалось, или на его губах скользнула насмешливая улыбка?
- Ничего. Всё потом, – говорю, отводя глаза в сторону. – Ты бы оделся.
- Ты не меняешься, – тихо сказал Пит, надевая другую футболку. Могу поклясться, что в его голосе слышен едва сдерживаемый смех. – Столько всего случилось, а ты всё ещё смущаешься, когда я раздет.
Поскорее бы закончился этот нелепый разговор. Я чувствую себя неуютно, тем более Пит как-то свысока об этом говорит.
- Ну, у меня не было столь искусных учителей, как у тебя.
Пит нахмурился, услышав мой ответ. Ну и пусть. Я не буду скрывать своего отношения к ЭТОЙ.
- Китнисс, ну хватит уже, – парень подходит ближе. Слишком близко. – Я же сказал, что больше не вижусь с ней. В этом плане. Я же пообещал тебе.
Я уже готова была съязвить в ответ: это моя защитная реакция, но Пит вдруг коснулся пальцами моих волос. Сегодня было слишком много эмоций, а это – точка кипения. Дрожь, пробежавшая по телу, могла стать толчком к необдуманному поступку. Но Пит отдёрнул руку и отошёл на несколько шагов.
- Прости, я не хотел тебя пугать, – видимо, он неверно расценил мою дрожь, приняв её за страх от его прикосновения. Странно, но именно сейчас о страхе я подумала в последнюю очередь.
- Я не испугалась.
- Китнисс, – продолжил он, – завтра тебе предстоит встретиться с Гейлом. Сноу настоял. Нужно будет очень постараться: Гейл не должен ничего понять, должен поверить в легенду.
Новость выбивает меня из колеи, глубоко внутри я знала, что это может произойти, но всё же думала, что этого получится избежать. Мне придётся лгать другу, изображать из себя жертву, тем самым причиняя ему боль. Невыносимую боль.
- А мы никак не можем посвятить его во всё? Предупредить или намекнуть, что это фарс?
- Мне жаль, но Гейл должен поверить. Сноу будет пристально за всем наблюдать, зная, как ты им дорожишь. Попытка предупредить Хоторна может дорого обойтись и для нас, и для него.
- Да уж, тебе ли не знать, чего стоит быть дорогим мне человеком, – отвечаю, не веря, что сказала это. Но вдруг на душе становится легче. Я сказала – я сделала это.
Пит посмотрел на меня долгим взглядом, потом открыл рот, чтобы что-то сказать, но, видимо, передумал.
- Иди в постель, мне нужно в душ.
Сон долго не приходит в эту ночь. Я уже вижу глаза Гейла, в которых плещется гремучая смесь боли и гнева, когда он видит меня в образе пленницы, наложницы бывшего жениха. Уверена, завтра Пит выложится по полной в этой роли.
***
Утро встречает нас хмурой, сырой погодой. В воздухе висит дождь, но я знаю, что в Капитолии он никогда не пойдёт. Здесь что-то распыляют в небе, чтобы избежать осадков. Мне хотелось бы увидеть дождь, подставить лицо под свежие холодные капли, как когда-то мы с Гейлом делали в родных лесах. Именно в такие моменты мы ощущали пьянящий запах свободы – призрачной и ненастоящей, но всё-таки свободы.
Мне безумно хочется верить, что всё получится, что мы сможем выскользнуть из цепких лап Сноу, сбежать из каменных казематов Капитолия, от его фальши и жестокости. Но что будет дальше? Даже если мы сможем бежать, даже если спрячемся? Что нас ждёт? Снова восстание? Через это мы уже проходили. Или будем прятаться до конца жизни? Сможем ли?
Тысячи вопросов превращают мозг в кипящий котёл. Мама, Прим, Гейл, Хеймитч, Пит… Где найдётся место всем нам? Или я опять чего-то не знаю?
Сегодня время идёт слишком быстро, неумолимо приближая ужасный момент. Я начинаю сомневаться, смогу ли быть убедительна? Я должна.
Октавия и Флавий снова превращают меня в «девушку для определённых нужд», в этот раз надевая ещё более короткое платье. Снова чёрный цвет; теперь это цвет Пита: вся его одежда чёрная. Слишком резкий контраст с небесной голубизной глаз и нежным льном волос. Правда, его глаза больше не светятся добротой, они пронизывают холодом. И даже когда камеры выключены, я вижу, что прежнего Пита нет: слишком глубоки его раны.
- Я выгляжу как морфлингистка, – замечаю, глядя на себя в зеркало.
- Так и было задумано, – отвечает Пит, выходя из ванной. – Ты и вести себя так должна, будто под кайфом: апатия, отсутствие сопротивления, отрешённость.
- Не знаю, смогу ли, – тревожусь.
- У меня есть для тебя кое-что, что может помочь. Мне самому это не нравится, но от этой встречи зависит слишком многое – Сноу будет наблюдать.
Пит извлекает из кармана небольшой шприц-тюбик, наподобие противошокового, какие были в аптечках в Тринадцатом.
- Это что, наркотики?!
- Не совсем, но действие схоже. Ты будешь чувствовать некую рассеянность и не будешь с виду сильно напряжена. Будто под воздействием наркотика.
- Я и так справлюсь, – говорю недовольно.
- Китнисс, прошу, это не принесёт тебе вреда, в отличие от излишней эмоциональности.
Подумав ещё некоторое время, я нехотя соглашаюсь. Думаю, нужно доверять Питу, я обещала.
Немного вздрагиваю, когда игла протыкает кожу, и уже через несколько секунд чувствую, как тело, натянутое как струна от напряжения, расслабляется. Морфлинг действует не так, я помню его по лечению в Тринадцатом. Он затуманивает сознание, а это вещество сохраняет разум ясным, но тело словно устало, вымоталось после длительного напряжения.
Перед выходом из комнаты Пит разворачивается ко мне. Его глаза полны боли и тревоги.
- Китнисс, – говорит он, схватив меня за плечи, – мне жаль, что тебе и Гейлу придётся пройти через это. Прости меня.
Меня это пугает до безумия. Что он задумал? Какая новая пытка меня ждёт?
Дверь открыта, и мы выходим к двум охранникам, которые должны нас сопровождать. Пит, не удостоив ни одного из них даже взглядом, решительно шагает вперёд, а миротворцы взяв меня под руки подталкивают за ним. Ноги ватные, я не успеваю за быстрым шагом мужчин, всё, чего требует моё тело – это тихонько сползти по стене одного из коридоров и немного отдохнуть. Не переборщил ли Пит с той дрянью, что вколол мне?
Воспоминания вспышками прожигают мозг, когда мы идём по уже знакомым коридорам подземной части Президентского Дворца. Чеканные шаги ребят в форме и резкая поступь Пита ритмично пульсируют в висках. Если бы меня буквально не волокли под руки, я бы уже сто раз упала. Судя по количеству электронных замков и решёток, мы в части для особо опасных преступников. Так вот кем мы являемся для Сноу. Я почему-то даже улыбнулась этой мысли.
Но улыбка сразу же померкла, как только я поняла, что мы пришли. Пит остановился у широкой металлической двери и обернулся. Холодные глаза злорадно сверкнули.
- Дорогая, готова встретиться со своим «кузеном»? Думаю, он соскучился, если, конечно, ещё окончательно не свихнулся.
Я пытаюсь не зацепиться мыслью за последнее замечание Пита. Мне страшно подумать, что всё это время Гейла почти беспрерывно пытали, а от такого не сойти с ума сложно.
Замки разблокированы, и дверь пропускает нас в уже знакомую камеру с металлическим креслом, на котором, пристёгнутый за руки и ноги, сидит Гейл. Сердце болезненно сжимается при виде того, что стало с моим другом за недели издевательств. Исхудавший, осунувшийся, весь в кровоподтёках – он неузнаваем. На лице щетина, один глаз полуприкрыт, губы разбиты. Гейл дышит тяжело и хрипло, думаю, у него сломаны рёбра. Только дикий взгляд серых глаз выдаёт в нём несгибаемую волю.
Миротворцы вносят два стула и ставят их напротив кресла с пленником, совсем близко. Пит даёт команду охране, и вот мы остаёмся в камере втроём.