— Вы со мной, товарищ Ключкин!
— Я ведомость составляю, Александр Павлович! — подвинулся назад дрогнувший Ключкин.
Кладовщик Пастухов оглянулся на него, пренебрежительно собрал с верстака несколько пар рабочих рукавиц и стал их рассовывать Перелешину, Кузьмину, Русакову, себе, двум рабочим.
— Гайка слаба у Ключкина! — объяснил он ехидно.
— Гайка! Попробуй потаскай махину — язык и ты высунешь от храбрости!
Русаков, жестко покосившись, отвернулся от Ключкина.
— Не хотите? Ладно. Товарищ Нестеров, ко мне в пару!
Он взялся за шест-водонос, проткнув его в ушки ковша, надев рукавицы, и подождал, пока приспособился сделать то же рабочий Нестеров.
Мастер Кузьмин указал:
— По этому порядку льют две партии — Александра Павловича и Пастухова. По этой — Перелешин и я с кем-нибудь.
Все подступили с ковшами к отверстию вагранки. Кузьмин, оставшийся без пары, оглянулся:
— Идете вы, что ли! — рассердился он на Ключкина. — Если не хотите — дошлите из механической кого-нибудь, сбегайте, пока я тут посмотрю.
Завкомщик хотел повернуться, но его пристыдила деловая решимость обступивших вагранку администраторов. Он вдруг ткнулся к рукавицам и оказался у ковша.
— Ну ее, табель! Обождет до завтра!
Долговязый черноусый Нестеров, нагнувшийся к
устью вагранки, выбил оттуда затычку, и расплавленная струйка металла хлынула в ковш Русакова. Лишь только он наполнился, другой такой же ковш подставили под жолоб Кузьмин и Ключкин, Потом — Пастухов с чернорабочим. Наконец — и Перелещин с своей парой, забивщий после наполнения всех ковшей отверстие вагранки кляпом.
Заплясали по стенам тени рабочих пар, сцепленных водоносами и понесших в разные стороны полутемного литейного сарая четыре светящихся солнечным тестом кадки. Подходя к норкам, литейщики отливали в них порции кипящего металла, осторожно обходили наполненную форму и передвигались к следующему земляному городку.
Переноска ковшей и сливание из них в формы расплавленной массы — штука тяжкая и для привычных литейщиков. Немудрено, что Ключкин испугался, когда Русаков пригласил его к себе в пару.
Уже после первой выгрузки ковшей у работавших кости заныли, и рубашки стали мокрыми. После второго обхода все начали покачиваться, после третьего — сделали минутную передышку.
Но повысилось у всех настроение, когда подошли для последней наливки ковшей.
Русаков посмотрел на часы.
— Товарищи, четверть шестого, а кончать надо.
— Кончим, кончим, Александр Павлович! На полчаса осталось. Только покуримте.
— А вы, Ключкин?
— Ничего! — сквозь бурные выдохи выкрикнул завкомщик. — Хоть водянки натрем, да литейщикам нос покажем!
Русаков взглянул себе на руки. Они пузырились, как и у остальных, буграми ссадин. Все отерли пот с разгоревшихся лиц. Снова стали наполнять ковши.
Через час работа была кончена. Работавшие измаялись, но почувствовали себя героями. Завод был избавлен от лишнего убытка.
Это событие привязало к Русакову узнавших о его твердой воле рабочих, подняв в их среде его авторитет. А с кладовщиком Пастуховым Русаков установил дружбу. Кладовщик поделился с ним своими сведениями о заводе, познакомил его с содержанием кладовой, и Русаков из этого извлек для завода пользу.
В это время окончилась сдача срочных заказов, и он решил приступить вплотную к проверке инвентаря трубного отделения.
Прежде всего отделение было приведено в порядок со стороны его внешнего вида. Отделение вымели, счистили с машин грязь и всякие понабросанные на них случайные предметы, начиная с обломков кирпича и кончая чьими-то развешенными на рычажках онучами, создававшими впечатление полной заброшенности мастерской.
Когда это было сделано, двое рабочих под присмотром самого Русакова восстановили проводку трансмиссии от заводского двигателя к валу трубного отделения.
Вычищенные машины теперь сияли, как игрушки, но они еще не были выверены.
В главной прокатной машине не было постава, который, вероятно, когда-то был снят для ремонта и затерян. Но машина для обдирания накипи с паровых труб оказалась вполне исправной. В видимой исправности были и машина-гнулка для выгибания труб, и труборезка, и машина для нарезки винтовой резьбы.
Русаков решил эти машины испробовать.
Выверив вал, он велел позвать заводского доку, слесаря Середу и кладовщика Пастухова. Пастухов Явился с несколькими штампами. Рабочий Жаров принес к машинам старые, порванные трансмиссии из кладовой.