И он поддержал Стебуна.
Выразив одобрение Статееву, он подступил к Стебуну.
— Вот что, Илья... Я в Москве буду еще, но приехать опять в таком же вот положении, — вы знаете, о чем говорите, а я вроде беспартийного — это дудки! Оставаться, чтобы узнать, что у вас тут делается, не могу. Это Максимка пойдет в райком — и готово, мне некогда. Дай мне с собой документы, а Статеев достанет сам... Можешь?
Стебун спокойно пожал плечами.
— Пойдем ко мне — возьмешь. А Статеев пусть попробует сунуться — что ему скажут в райкоме...
— Не ссорьтесь! — вскочил Шаповал, боясь нового взрыва прений. — Расскажите лучше, где кто работает из вас. Ты, Илья, по книжной части?
— У Семибабова, — подтвердил Стебун.
Он коротко сообщил о своей работе в издательстве и Главполитпросвете. В свою очередь спросил у Шаповала:
— А ты что, не там уже?
— Я кручусь. Вожусь в железнодорожной строительной комиссии, мотаюсь между Москвой, Ростовом и еще одной станцией на Кавказе. Должен скоро приехать сюда опять, буду на конференции и тогда берусь всерьез поговорить о всех этих ваших делах. Сейчас не в курсе и молчу. Может быть, правы вы. Может быть — другая сторона. Одного боюсь: ой, смотрите, товарищ Стебун, не переборщите со склокой! Пропадем все!
Статеев, после первой схватки опавший и безвольно вслушивавшийся в разговор, не вытерпел и бросил:
— Это разучились у нас уже понимать!
Стебун покосился на него. Возразил:
— Совесть оппозиционеров спокойна. Каждый делает только то, что он считает необходимым для успехов партии. Разница между нами та, что мы понимаем свой долг так, а те, которые ни сядут, ни встанут без «ура» — иначе. Пойдем, Шаповал.
Шаповал уехал, снабженный документами Стебуна.
Прошло некоторое время.
Стебун, зная о целях раскрытой в лесу конспиративной сходки, не совсем сочувствовал тому, что кое-кто из наиболее недовольных отважился на заведомо поспешное ляпанье себе единомышленников путем устройства фракционных массовок. Однако он знал, что организации фракции не избежать, и потому жалел лишь об обнаружении собрания, а не о том, что оно вообще могло состояться. О своем отношении к нему, однако, умалчивал, считая, что неосторожно обнаруживать свою причастность к тем, кто его устроил.
Спускаясь через неделю после встречи с Статеевым по лестнице из своей комнаты в доме Файмана, он услышал, что за ним, по его следам спешит кто-то. Обернулся и столкнулся с Кровенюком.
Кровенюк после неудачной попытки военкомствовать в Георгиевске оказался в Москве и здесь устроился на какой-то хозяйственной работе в Московском гарнизоне.
С Файманами он установил нешуточное знакомство, когда ночевал у Стебуна. Он тогда не сразу уехал, а договорился прежде с Файманами о закреплении за ним комнаты, прожил у них несколько дней и по приезде из Георгиевска сделался соседом Стебуна.
Все время он хлопотал о переводе на более ответственную работу. Это долго ему не удавалось. Недавно он получил отпуск и уехал в Сочи, о чем Стебуну было известно. Теперь же вдруг снова оказался дома.
Стебун и Кровенюк не разговаривали друг с другом после разговора о дискуссионном клубе. Кровенюк дулся. Но теперь, очевидно, что-то произошло, что заставило его забыть обиду.
Он был в штатском, сиял весь и первый ухмыльнулся, подавая виновато Стебуну руку.
Стебун изумленно ответил на приветствие и с любопытством замедлил шаг.
— Вы демобилизовались? — спросил он сочувственно.
— Месяца два... Из губкома Диссман за меня хлопотал.
— Гм! —Стебун скрыл злую усмешку. — Вы же уезжали в отпуск?
— Да, я ездил, но, знаете, оппозиция все... Из-за этого приехал. Еду в распоряжение губкома на юго-восток.
— Эх-ха! — скривился в чувстве недоумения Стебун. Пересилив себя, он принял подкупающе-дружественный вид и с видимым бесстрастием резонерски возразил:
— Ну... Причем же тут оппозиция? Нам работники нужны всегда.
Кровенюк не согласился с этим доводом и увлеченно стал объяснять:
— Работники нужны, но не представься случай— никто обо мне и не знал бы. А оппозиция склоку развела, я и пригодился. Вы знаете: у них настоящая фракция. Разводят нелегальщину.
— Да, говорят, — согласился Стебун.
— Ну вот! А кто не склочничает, тому дело найдется. Я был в Сочи, а там теперь весь центр. Только что настроился с месяц отдохнуть, а тут телеграмма