На минуту воцарилось молчание, прерывавшееся звуками, которые словами не передать. Потом Гарри снова заговорил.
— Это же куча денег! — задумчиво произнес он. — Целое состояние! А главное, Берта, кабы не твоя смекалка, нам бы столько в жизни не получить.
Берта нежно сжала его руку. Горничные тоже люди.
— Если бы я так тебя не любила, — откровенно призналась она, — не думаю, чтобы я догадалась все это провернуть. Но ради любви, Гарри, чего только не сделаешь!
Услышь Персис эти загадочные слова, ее сомнения тотчас бы рассеялись.
— 7 —
На следующее утро, в десять часов, в дом сэра Эверарда прибыл полицейский по срочному делу. Он попросил позвать мисс Реманет. Когда Персис, в утреннем туалете, спустилась вниз, он передал ей короткое сообщение из участка:
— Ваши драгоценности нашлись, мисс. Не проследуете ли вы со мной, чтобы опознать их?
Персис, дрожа от волнения, поехала с ним. Леди Маклур ее сопровождала. Они оставили экипаж у полицейского участка и вошли в приемную.
Там собралась небольшая группа людей. Прежде остальных Персис заметила сэра Джастина. Ее сковал ужас. Грегори настолько отравил ее ум сомнениями во всех и во всем, что теперь она боялась собственной тени. Но тут же Персис поняла, что баронет находится здесь не как обвиняемый и даже не как свидетель, а как простой наблюдатель. Она быстро ему кивнула и снова огляделась. Теперь ее внимание привлекла Берта: как всегда спокойная и невозмутимая, горничная стояла в самом центре, на своего рода почетном месте, которое в подобных случаях занимают арестованные. Персис ничуть не удивилась: она знала это с самого начала. Она выразительно посмотрела на Грегори, который стоял несколько сзади и совсем не выглядел победителем. Персис озадачил его угнетенный вид. Впрочем, он был гордым детективом; возможно, кто-то другой поймал преступника.
— Полагаю, это ваши драгоценности, — сказал инспектор, показывая ей рубины; Персис это подтвердила.
— Неприятное дело, — продолжил инспектор. — Крайне неприятное. Печально, что преступником оказался один из наших людей; но поскольку он во всем сознался и собирается сдаться на милость правосудия, нет больше смысла говорить об этом. Он не станет себя выгораживать; впрочем, с такими уликами ему не остается ничего другого.
«Полагаю, это ваши драгоценности».
У Персис голова пошла кругом.
— Я… я не понимаю! — воскликнула она, совсем запутавшись. — Ради бога, объясните, о ком речь?
Не говоря ни слова, инспектор указал на Грегори; и только тут Персис заметила, что он под конвоем. Она прижала руку ко лбу. Вдруг ей все стало ясно. Когда она вызвала полицию, рубины еще не были украдены. Их украл Грегори!
Персис все теперь поняла. Факты встали на свои места. Той ночью она сняла украшения, небрежно положила их на туалетный столик (поглощенная мыслями о сэре Джастине), случайно накрыла рубины кружевным платочком и сразу же забыла о них. На следующий день она их хватилась и сделала поспешные выводы. Когда пришел Грегори, он заметил рубины под платочком — естественно, ей как женщине и в голову не пришло искать их там — и, полагая, что ничем не рискует, прикарманил камни у нее на глазах, не вызвав ни малейшего подозрения. Он был уверен, что никто не обвинит детектива в ограблении, которое было совершено до его прихода и которое его же пригласили расследовать.
— Хуже всего то, — продолжил инспектор, — что он сплел хитроумный план, чтобы обвинить сэра Джастина О'Бирна, которого мы бы арестовали сегодня, если бы не вмешательство этой молодой женщины: она пришла в последний момент и заработала награду, предоставив улику, позволившую обнаружить и вернуть камни. Детектив из Амстердама доставил их сегодня утром.
Персис пристально посмотрела на Берту, а та, не менее пристально, на нее.
— Мой жених — почтальон, мисс, — просто объяснила она, — и после того, что сказала миледи, я поручила ему проследить, когда мистер Грегори получит письмо из Амстердама. Я с самого начала его подозревала, и, как только письмо пришло, мы обратились в полицию. Мистера Грегори арестовали, а из письма узнали, у кого находятся рубины.
Персис слова не могла вымолвить от изумления. Ее рассудок пребывал в полном смятении. И тут Грегори подал голос.
— И все-таки я был прав, — заявил он с профессиональной гордостью. — Я говорил вам: тот, кого вы никогда и не вздумаете подозревать, точно окажется виновным.
В прошлом сезоне в Монте-Карло все восхищались рубинами леди О'Бирн. Мистер Грегори получил работу на ближайшие семь лет в каменоломнях ее величества на острове Портленд. Берта и ее почтальон, получив пять сотен фунтов, уехали в Канаду, чтобы купить там ферму. А сэр Джастин О'Бирн, по всеобщему мнению, побил все рекорды ирландских баронетов, женившись выгодно и по любви.