Хьюитт беседовал с конюхом около четверти часа, и когда наконец закончил разговор и догнал сэра Джеймса, тот уже собирался вернуться в дом.
— Прошу прощения, что так бесцеремонно оставил вас и заболтался с вашим конюхом, — промолвил Хьюитт, — но собака, сэр Джеймс, — хорошая собака — меня от чего угодно отвлечет.
— Вот как! — бросил сэр Джеймс.
— И вот еще что, — продолжал Хьюитт, не обращая внимания на нелюбезность собеседника. — Вон те два окна на первом и втором этажах, прямо под комнатой, которую занимала вчера миссис Кейзноув. Что там за помещения?
— На первом этаже — гостиная, а на втором — комната мистера Ллойда, моего секретаря. Что-то вроде кабинета.
— Вот видите, сэр Джеймс, — обходительно заметил Хьюитт, твердо решив снова вернуть баронета в хорошее расположение духа, — видите, если бы в случае с миссис Хит преступник воспользовался лестницей, то любой, поглядевший в одно из этих окон, ее бы увидел.
— Ну разумеется! Полицейский из Скотленд-Ярда об этом всех расспрашивал, но, судя по всему, во время ограбления в нижних комнатах никого не было — во всяком случае, никто ничего не видел.
— Все-таки я хотел бы сам выглянуть в эти окна — тогда, по крайней мере, я буду представлять, что из них было видно, а чего не было, если в комнатах все же кто-то находился.
Сэр Джеймс Норрис повел детектива в гостиную на первом этаже. Когда они уже подходили к двери, оттуда выплыла томная девица с книгой в руках. Хьюит посторонился, пропуская ее, и спросил:
— Это ваша дочь, сэр Джеймс?
— Нет, племянница. Хотите ее о чем-нибудь спросить? Дора, милая моя, — позвал он, устремившись по коридору вслед за девушкой. — Это мистер Хьюитт, он расследует эти злополучные кражи. Думаю, он хотел бы услышать, помнишь ли ты, как все происходило — во всех трех случаях.
Девушка сделала легкий реверанс.
— Я, дядя? — переспросила она, жалобно растягивая слова. — Но я ничего не помню, совсем ничего.
— Это ведь вы обнаружили, что дверь миссис Армитидж заперта, верно? — промолвил Хьюитт. — В тот день, когда у миссис Армитидж пропала брошка?
— Да. Кажется, она была заперта. Да-да, точно.
— А ключ торчал из двери?
— Ключ? Нет-нет! Кажется, нет. Нет.
— А вы не припоминаете ничего необычного — что угодно, любой пустяк — в день, когда пропал браслет миссис Хит?
— Нет, право, не припоминаю. Я вообще ничего не помню.
— А вчера?
— Нет, ничего. Совсем ничего.
— Благодарю вас, — торопливо произнес Хьюитт. — Благодарю вас. Что ж, сэр Джеймс, пойдемте в гостиную.
В гостиной Хьюитт провел не сколько секунд, всего лишь мельком взглянул в окно. На втором этаже он задержался подольше. Комната была удобной и хорошо обставленной, но во всей обстановке чувствовалось что-то изнеженно-женственное. По всюду лежали шелковые салфеточки а каминную полку украшали японские шелковые веера. Около окна стояла клетка с попугаем жако, а на письменном столе — две вазы с цветами.
— А Ллойд недурно устроился правда? — заметил сэр Джеймс. — Но едва ли кто-нибудь заходил сюда в его отсутствие, когда произошла кража браслета.
— Пожалуй, — задумчиво протянул Хьюитт. — Полагаю, вы правы.
Он все так же задумчиво выглянул в окно, а потом провел зубочисткой по прутьям клетки и немного поиграл с попугаем. Затем, снова глядя в окно, произнес:
— А это там не мистер Ллойд домой спешит?
— Да, по-моему, он. Вы хотите осмотреть тут еще что-нибудь?
— Нет, спасибо, — отозвался Хьюитт.
Они спустились в курительную, и сэр Джеймс вышел поговорить с секретарем. Когда он вернулся, Хьюитт тихо промолвил:
— Полагаю, сэр Джеймс, что скоро смогу назвать вам вора.
— Что?! У вас есть какие-то догадки? И кто же это? А я-то уже начал думать, что вы тоже зашли в тупик.
— Ну да, отчасти. Кое-какие догадки у меня и вправду имеются, хотя пока я ничего не могу вам рассказать. Однако мои догадки настолько правдоподобны, что мне бы хотелось выяснить, намерены ли вы, обнаружив преступника, официально выдвинуть против него обвинение?
— Ну конечно! Еще бы! — удивленно отозвался сэр Джеймс. — Вы же знаете, это не от меня зависит — украденные вещи принадлежат моим гостям. Но даже если бы они склонны были все уладить тихо и скрытно, я бы такого не допустил: в конце-то концов, гостей обокрали в моем доме!