Уолтер отдернул занавес — и оказалось, что капитан Ванделер поставил свои пятьсот фунтов на победителя. Коэффициент был шесть к одному, а это значит, Фаррелл и Рэшли разом теряли три тысячи фунтов. С виду ничего противозаконного, но что-то тут не так; а сейчас как раз начинается сезон гладких скачек, и если так будет продолжаться, к Дерби[27] наш Уолтер Фаррелл лишится всего.
— Скажите, мисс Кьюсак, не мог ли кто-то передать подсказку, находясь снаружи?
— Никто не входил и не выходил из зала. Всякая связь с внешним миром исключается.
— Можно ли разгадать сообщение по звуку аппарата?
Она засмеялась:
— Никоим образом. Сначала я думала, что мошенники прибегли к старому трюку: сговорились с телеграфистом, чтобы он дождался объявления победителя и только потом отправил список участников, поместив выигравшую лошадь последней. Но нет: мы все проверили и проследили за телеграфистами. Тайна остается тайной, и у меня, признаться, уже опускаются руки. Вы поможете мне спасти Уолтера Фаррелла?
— Постараюсь, но, боюсь, особой пользы принести не смогу. Он, по вполне понятным причинам, вряд ли будет рад моему вмешательству.
— Его жена больна. Я сообщила ей, что вы придете. Она знает, как я надеюсь на то, что вы вразумите ее мужа.
— Я, безусловно, нанесу визит миссис Фаррелл, но это будет просто визит врача.
— Надеюсь, вы выполните и вторую мою просьбу, если будет возможность.
Я промолчал. Мисс Кьюсак взяла часы.
— Фарреллы живут в двух шагах отсюда, — сказала она. — Вы можете зайти к миссис Фаррелл сейчас? Вне всякого сомнения, вы застанете и Уолтера — по воскресеньям он дома. Скажите, что вы к миссис Фаррелл; я напишу свое имя на вашей визитной карточке, и вас впустят без промедления.
— Должен ли я вернуться и сообщить вам о результатах? — спросил я.
— Как вам будет угодно. Буду очень рада, если зайдете. От вас зависит многое.
Выражение лица мисс Кьюсак обличало всю серьезность ее намерений. Видя это, я и сам преисполнился решимости.
— Отправлюсь к ним сейчас же, — наконец произнес я, — и будем надеяться, мне повезет.
Каштановые волосы разметались по подушке, а нежное личико казалось совсем детским.
Я откланялся, а вскоре уже звонил в дверь дома номер 15 по той же улице. Мне открыл дворецкий в ливрее; я сказал, что пришел осмотреть миссис Фаррелл, и был немедленно пропущен внутрь. Дворецкий отнес наверх мою карточку, и вскоре ко мне спустилась невзрачная женщина и произнесла тихим голосом:
— Миссис Фаррелл не встает с постели, сэр, но примет вас с радостью. Прошу вас, идите за мной. Вот сюда, пожалуйста.
Горничная провела меня наверх, в гостиную, а оттуда мы поднялись на третий этаж, и она открыла дверь в просторную, богато обставленную спальню. Возле окна, откуда был виден закат над Кенсингтон-гарденз, в кровати лежала миловидная девушка; это и была моя пациентка. Ей было лет девятнадцать, не больше. Каштановые волосы разметались по подушке, а нежное личико казалось совсем детским. На щеках ее горели красные пятна; дотронувшись до ее руки, я сразу понял: у девушки тяжелая лихорадка.
— Значит, это вас прислала Флоренс Кьюсак, доктор Лонсдейл? — обратилась она ко мне.
— Да, меня. Чем я могу быть вам полезен, миссис Фаррелл?
— Верните мне силы.
Служанка отошла в угол, а я провел обычную процедуру осмотра и спросил миссис Фаррелл, каковы симптомы ее недомогания.
— У меня ничего не болит, — сказала она, — но эта ужасная слабость с каждым днем все больше мучит меня. Я слабею день ото дня, и никакие лекарства на меня нисколько не действуют. Месяц назад я была еще в силах гулять, потом не могла уже вынести поездки в экипаже, потом спуститься вниз стало невмоготу, а теперь я даже не в состоянии сесть в кровати. Я прикована к постели; мне и говорить-то трудно. Я устала от всего, — добавила она, и глаза ее наполнились слезами, — устала от жизни, устала от этих бесконечных страданий…
В отчаянии она тихо заплакала; я не знал, что и делать.
— Так не пойдет, миссис Фаррелл, — сказал я, — вы должны мне все рассказать. Насколько я могу судить, вы не страдаете никаким телесным недугом. Что же с вами происходит? Что разрушает вашу жизнь?
— Случилась беда, — ответила она, — и надежды уже нет.
— Постарайтесь рассказать поподробнее.
Она взглянула на меня, смахнула слезы и произнесла со страстью, какую я едва ли мог от нее ожидать:
— А Флоренс вам не сказала?
— Кое-что она мне рассказала.
27
Дерби (англ. Derby) — крупнейшее в Англии состязание в гладких (т. е. без препятствий) скачках чистокровных лошадей; проводится ежегодно в начале июня на ипподроме Эпсом-Даунз в г. Эпсом, графство Суррей.