— Мам, я опаздываю, — предупредительно ограничиваю тему беседы я.
И все равно не успеваю вовремя улизнуть, из-за чего влетаю в холл элитного спортивного клуба секунда в секунду.
— Быстрее, — подгоняю я себя, но меня ловко подсекает голос секретаря с ресепшена.
— Надежда Павловна, подойдите на секундочку.
Подхожу, уже начиная переживать, что пропускаю драгоценные минуты тренировки.
— Вы уже определились с группой? — очень серьезно вопрошает она.
— С какой группой? — недоумеваю я.
— Да, вот у вас все такие, — улыбается в ответ она и продолжает: — Дело в том, что ваш инструктор уезжает на ретрит (практика медитаций) на две недели, и вам нужно определиться, чьи занятия вы будете посещать.
Оседаю всем телом на стойку, потому что ноги отказываются слушаться.
Как… мне… жить… две недели?!
Замена?
Нет!
Это инструктор!
— Вы уверены, что именно мой инструктор уезжает? — шепчу я со стремительно покидающей меня надеждой.
— Да, — произносит она твердо. — Соловьева Ольга Александровна.
Нет! Ну, пожалуйста!
Все еще шокированная новостью, что мне придется как-то самостоятельно справляться с настройкой своего внутреннего мира, переодеваюсь и тихонько захожу в зал по йоге.
Как будто другой мир. Едва заметное движение плечами, и с них падает вся тяжесть моей рутины. Вдох — и тело наполняется принятием себя, как наивысшей ценности. Комок в горле… Мне никогда не хватает сил, чтобы ощутить то же самое за дверью этого зала. Словно шаг наружу переключает какой-то тумблер в голове, и все попытки хотя бы частично приблизиться к подобному состоянию терпят крах.
И она — хозяйка этой реальности.
В очередной раз понимаю, что дело не в месте, дело в человеке. Здесь так, пока есть она.
Улыбается своей потрясающе мягкой улыбкой, и мир на глазах преображается, обретая сотни новых деталей и оттенков, становясь живым и ярким.
Что я буду делать две недели без этого? Одна эта мысль запускает механизм заморозки всего организма, заранее приглушая эмоции и реакции тела на отсутствие источника жизненных сил. Это как сигнал: грядут тяжелые времена и придется здорово экономить энергию, чтобы протянуть до его возвращения.
Раскатываю коврик и понимаю, что не смогу сегодня выполнить и половины из того, что делаю обычно. Меня и так нельзя назвать продвинутой. Женщины, которые пришли одновременно со мной, уже на порядок лучше, я же, по ощущениям и намекам инструктора, топчусь на месте.
Вот и сейчас Ольга, поймав мой взгляд в ловушку своих кошачьих глаз, легко покачивает головой.
Я косячу из-за того, что выполняю асану, недостаточно разогревшись.
Останавливаюсь, пытаясь успокоить мысли и сконцентрироваться только на движениях.
Безуспешно. Мышцы деревенеют, я — человек-бревно.
Ближе к концу тренировки меня вообще начинает скручивать от страха, и именно в этот момент теплые пальцы касаются шеи.
— Надежда, задержитесь, пожалуйста, после занятия, — ее голос, всегда такой успокаивающий, сейчас кажется прямой угрозой.
Я что-то сделала не так?
Бо-о-ожечки! Да я завалила всю тренировку!
Она меня выгонит, чтобы я не занимала место более перспективного человека?
Когда зал полностью пустеет, я остаюсь сидеть, засунув руки под попу. Не для удобства — для того, чтобы скрыть их крупную дрожь. Но вся маскировка рушится, когда к рукам присоединяются и зубы.
Ольга прикрывает дверь и идет ко мне. Ее движения настолько пластичны и грациозны, что я не могу не любоваться даже под аккомпанемент своего зубного стука.
Садится напротив, требовательно протягивает вперед руки, ожидая, когда я подам ей свои. Стыдно. Но я подчиняюсь, и как только она сжимает мои кисти, меня отпускает. Я как будто снова обретаю опору.
— Ну и что вы творите, Надя? — сверкает она своими зелеными глазами и слегка прищуривается.
Я начинаю нести что-то несусветное в свое оправдание, свалив в кучу все свои проблемы и завершая этот поток хаоса упреком в ее скором отъезде.
— Хотите со мной? — внезапно предлагает она, а я изумленно хлопаю глазами.
— Вам это необходимо, такого рода практика может помочь совершить качественный рывок в осознании себя и своего тела.
Она выпускает мои руки, укладывает ладони мне на колени и очень медленно начинает скольжение по внутренней стороне бедра.