— Будет, но да Бог с тобой, не надо ничего возвращать — ответила женщина, сначала смерив меня внимательным взглядом и только затем отправившись на кухню. — Ты проходи, не стой на пороге.
Я подчинилась, хотя, мне этого делать не хотелось. Я знала, что последует за этим маленьким приглашением — предложение пройти к Лизке. А еще расспросы. А еще попытка помирить нас. Она уже наверняка знает о том, что мы «поссорились».
— Папу ждешь со смены? — спросила вернувшаяся тетя Зоя, протянув мне стакан, наполовину заполненный маслом. — А что к Лизе не проходишь?
— Просто тороплюсь, — соврала я и для убедительности добавила. — У меня картошка на плите.
— Поссорились значит, — сказала женщина, нахмурившись при этом. — Но я тебя уверяю этого больше не повторится.
— Да? — поинтересовалась я с кажущейся невинностью. — Она что передумала общаться со своими новыми подружками?
— Мне она сказала, что вы были вместе, — сказала тетя Зоя и приняла такой вид, что стало ясно, что ее дочуре влетит по первое число. — Но по тебе вижу, что соврала.
Я кивнула, собравшись уходить. Не собираюсь прощать эту предательницу, которая испортила то, что принадлежало мне всегда.
— Ида?! — раздалось из ближней комнаты. — Ид?!
— Сходи-сходи, полюбуйся на нее, Ида, — сказала Лизщкина мама ласково, а потом угрожающе крикнула. — Вкусно было доченька?
Я с трудом узнала в хриплый интонациях голос подруги. На первый взгляд могло показаться, что Лизка слегла с простудой. Она лежала в кровати, а рядом с ней стояла бутылка с водой, стакан и всевозможные таблетки. Реальность оказалась проще — Лиза болела, но вовсе не простудой, а простым и постыдным похмельем. Об этом свидетельствовал синий таз под кроватью и едва ощутимый запах перегара.
— Явилась под утро. Уделала мне весь коридор, ванну и туалет, а теперь лежит! Но будет ей уроком!
— Мам, отстань! — прохрипела Лизка, потянувшись к стакану с водой. — И так плохо!
Я отступила обратно. Стало противно.
— Ид, не уходи пожалуйста.
— Мне ужин надо готовить, — буркнула я, осознав, что не могу наслаждаться, как бы ни было обидно чужими страданиями. — А ты лечись.
— Тебя папа твой искал сегодня.
Я повернулась к Лизке и приподняла бровь. Хороший способ она выбрала, чтобы вернуть меня обратно.
— Папа на смене.
— Он приходил сегодня. Мама и папа были на работе. Они ничего не знают про это.
Мое сердце вдруг застучало в горле, напомнив то противное чувство, которое я испытала в хаммере у Николаса.
— Что случилось то? — спрашивает она, усаживаясь на кровати. — Я еще никогда не видела его таким.
— Ничего, кроме того, что ты растрепала обо мне все! — говорю я, а сама разворачиваюсь и иду обратно в коридор, просовывая ноги в сброшенные тапки. — Что еще мне рассказать, чтобы об этом знали все?
— Ида! Пожалуйста! Они напоили меня!
— Да? А я помню все иначе — ты сама согласилась пойти с ними! — бросаю я в дверях и чувствую себя невероятно тупо.
Поступок Лизы серьезен, но я не могу отделаться от ощущения детскости происходящего. Неужели только когда мне исполнится восемнадцать меня перестанут преследовать подобные мысли?!
Глава 6
Глава 6
Я влетела к себе, чуть было не потеряв тапки и не расплескав масло. Сердце стучало, как бешеное. Мы никогда не ссорились с Лизкой из-за настолько серьезных вещей. Все больше из-за проектов и их оформления. Никогда я не кричала на нее, не хлопала дверью и не давала стрекоча, ощущая себя настолько наивной. Но как же дружба? Неужели совсем никому нельзя верить? Нет?!
— Ида?!
Окрик отца испугал меня. Он был таким неожиданным, громким и страшным, что я все-таки вылила злополучное масло, разбив стакан, и чуть было не поскользнулась на разлитой жидкости!
— Пап?! Ты чего?
Отец бросился ко мне. Его вид потряс меня. Сложилось такое впечатление, что мы не виделись неделю и за это время он не спал, не ел и не отдыхал. Он почернел и осунулся.
— Ида! Ида! Ида!
Он чуть было не упал, успев схватиться за косяк, но потом все-таки сполз по нему.
— Где ты была дочка?! — продолжал кричать папа, бухнувшись передо мной на колени. — Где ты была, я тебя спрашиваю?!
— Ходила к тете Зое за маслом, — ответила я и тут же поняла, что он спрашивает совершенно о другом промежутке времени.
Папа интересовался не о том, что было пять минут тому назад, а о том, что случилось несколько часов тому назад.
Мне стало страшно, потому что… Как он узнал?! Почему переполошился? Кто мог позвонить ему? Катька и Вика? Да они даже не знают где он работает.