— Артемида?
Я вздрогнула от молодого и неожиданно звонкого женского голоса. Голос Аделаиды был тих и ослабевал с каждой новой минутой, превращаясь в невнятное старушечье бормотание. Так что надо понимать почему я испугалась появлению молодой женщины, которая живо взобралась в салон автомобиля.
— Оставил тебя и ничего не сказал? — спросила она, усевшись на место Аделаиды и захлопнула дверь, закутавшись в шаль и поежившись при этом.
— Вы моя бабушка? — спросила я, одномоментно придя к выводу, что это семейство изредка, но все-таки отхлебывает от фляжки с эликсиром вечной молодости.
Незнакомка нахмурилась, но тут же опомнилась и даже потерла место на переносице.
— Так плохо выгляжу? — спросила она озабоченно. — Это я не отошла от перелета.
Она выглядела молодо и свежо. Бежевый костюм из брюк, свитера и проглядывающей из-под него рубашки усиливал это впечатление.
— Холодно тут, — сказала блондинка со стянутыми в пучок светлыми волосами. — Ты не замерзла?
Она спохватилась, а я почему-то усмехнулась этому.
— Нет. Так кто вы?
— Я выходит, что твоя тетка. Я жена брата твоей мамы. Меня зовут Марина, кстати. А ты Артемида?
Я кивнула на повторившийся вопрос.
— Я пришла за тобой. Так и поняла, что Дима оставил тебя в машине. Давай я провожу тебя в дом?
Я вздохнула и кивнула еще раз. Выбирать провожатых я не могла и не хотела. Да и не имела я против Марины ничего. Но вдруг стало так тоскливо, что захотелось домой, на старенькую кухню с перекрашенными шкафчиками, и чтобы папа сидел напротив, ел и хвалил мою стряпню. Чтобы все было привычно, понятно и спокойно, а не так.
— Дима очень привязан к Аделаиде. Она помогла ему когда-то. Вытащила из тюрьмы… Как вытащила?
Марина вдруг задумалась и даже свела брови на переносице, словно это на самом деле имела большое значение.
— Не дала американцам арестовать его, — наконец определилась она и добавила шепотом. — Он остался и теперь ходит за ней хвостом.
Я шла за женщиной, разглядывая большой и ярко освещенный дом. Но буквально на глазах окна в нем гасли, уступая освещение уличным фонарям.
— Не обращай внимания на окна, — продолжала болтать моя тетка, видимо заметив мой взгляд. — Аделаида Георгиевна не любит, когда ночью светло, как днем.
Я поднялась по ступенькам и прошла в дом следом за Мариной, буквально тут же почувствовав себя чужой.
— Она заснуть не может.
Обстановка и запахи широкой прихожей сделали меня не маленькой, а как будто бы замарашкой-Золушкой в залах дворца. Или тем самым щенком-найденышем, о котором размышляла, попав в клинику доктора Павлова.
— А я не уверена, что усну. Только не после джетлага. Она позвонила Андрею. А он попросил приехать меня. У него служба и он не может сорваться вот так просто. Хорошо, что для нас всегда держат места на рейсах, иначе тебе сидеть в машине пока…
Марина вдруг осеклась и остановилась, посмотрев на меня. Она медлила минуту, прежде чем ее плечи расслабились.
— Ты извини меня за то, что я так много болтаю.
Я дернула плечом. Мне не хотелось ничего кроме одного — вернуться на день назад и изменить всё. Жаль только, что это было участью героинь фэнтезийных романов.
— Я просто совсем не умею вести себя с детьми. У нас с Андрюшей нет детей, а я…
— Мне семнадцать, — перебила я, ощущая, что меня сваливается нечто вроде отупения. — Я не ребенок и даже не подросток.
Я не храбрилась и не вредничала. Просто до меня вдруг дошло, что так оно и есть. Еще год и мне будет восемнадцать. Я получу паспорт. Но только это будет книжка с гербами и фотографией, а по факту не изменится ничего. Ну смогу я голосовать и что? Я скорее всего и не пойду делать это, потому что по словам папы с нами или без нас все уже решено. Тогда почему бы не обозначить эту грань уже сейчас?
— Просто ты выглядишь такой испуганной — сказала женщина, заправив прядь за ухо. — Ты не беспокойся о вещах — с ними ничего не случится, и Дима принесет их позже.
Она вдруг всплеснула руками, подошла и обняла меня, окутав приятными ароматом неизвестного мне парфюма. Поступок был неожиданным. Я не успела отстраниться, только покачнулась, как Марина вновь заговорила и объяснила все.
— Читала, что это самый действенный способ успокоить кого-то и поддержать, — говорила женщина над моей головой. — И совсем неважно кто это сделает совершенно незнакомый человек или жутко близкий и родной.