Автор статьи был прав — мне действительно полегчало немного. Во всяком случае прошло это ощущение нереальности происходящего и невероятной тяжести на душе.
— Правда?
Я кивнула, прижатая лбом к мягкому джемперу. Чувство тревоги в ее объятиях не много ослабло.
— Ты может быть есть хочешь? Люся пирожков напекла с пшеном и брусникой.
Я не знала кто такая Люся. Но есть не хотелось от слова «вообще».
— Нет, — выдала я тихо, отлепившись от нее. — Покажите мне мою комнату, пожалуйста.
Запнувшись, я посмотрела на нее с вопросом.
— Да. Я тебя вела в твою комнату. Она чудесная. Очень уютная. Но потом подумала… Ты точно не хочешь есть?
— Нет.
Я хотела полежать, желательно зарывшись под одеяло и сделала это буквально через несколько минут, когда осталась одна. Марина что-то сказала про вещи и про то, что принесет их мне, а через минуту я уже не воспринимала ничего. Может быть, прошло больше времени, а может и меньше, но едва оглядев погруженную в полумрак комнату, я рухнула на кровать, вздохнула запах чистого белья и забылась крепким сном.
— Ида, я принесла тебе чаю, — послышалось мне откуда-то издалека знакомым звонким голосом, который повторил уже тише уносясь в даль. — Ида?..
Проснулась от того, что даже во сне мне думала о том, что произошло и о том, как же там папа, я вдруг решила, что все это кошмар и только.
Но это был не он.
Я лежала в кровати в совершенно незнакомой комнате. Очень уютной и светлой с красивой хрустальной люстрой под потолком. Никогда не видела таких — дизайнер приглушил искрящееся великолепие деревянными бусами бежевого и белого цвета.
— Кто-то очень любит бежевый, — проговорила я, смяв такого же цвета одеяло, но с темно-серыми линиями рисунка по нему.
В ногах валялась куча подушек знакомой белой, бежевой, серой и неожиданно розовой расцветки. Словно кто-то в последний момент подумал и решил сделать комнату хоть немного девчачьей.
В следующую секунду очень громко закричал петух и не прояснил-не разогнал ничего. Я была в доме у незнакомой, но родной бабушки, а папа ночевал в тюрьме.
Мне опять стало страшно.
Он был не на работе в ночь. Ему нельзя было позвонить и спросить почему он задерживается и как у него дела. Теперь вообще никак.
— Она так долго спит, — раздалось громким шепотом из-за двери, но совершенно знакомым голосом Марины.
Кажется, что жена брата моей мамы не умела говорить тихо.
— Я беспокоюсь.
— Марина, перестань нагнетать. Это нормально. Девочка столько всего пережила за вчерашний день. Аделаида вон не встает…
— Но Аделаида не девушка, — продолжала гнуть свое Марина. — Я читала, что молодой организм лабильнее и быстрее приспосабливается к самым неожиданным условиям.
Тетка похоже читала всю ночь, восполняя пробелы в знаниях о не детях и не взрослых одновременно. Я скривила губы, сев на кровати, открыла рот, чтобы сказать, что проснулась или даже просто позвать беспокоящуюся тетку. Она несмотря на некую суетливость располагала меня к себе все больше и больше.
— Марина, ничего страшного не происходит, — как будто бы повторил некий мужчина. — Поверь мне.
У кого-то было очень много и мало терпения одновременно. Это чувствовалось по интонациям.
— Хорошо.
— Марина? — позвала я, распустив волосы и вновь собрав их в высокий хвост. — Я вас слышу и уже проснулась.
Я решила не делать вид, что ничего не слышала. В книгах пишут, что подслушивать чужие разговоры мерзко, но, признавшись, становится легче на душе.
— Вот видишь, — сказал мужчина за дверью, а потом открыл дверь и пропустил женщину перед собой. — Можно мне присоединиться к вам, Артемида?
Я кивнула, вновь ощутив себя пораженной в самое сердце. Я попала в другую Вселенную. Наверное, это была параллельная реальность. В ней спрашивали мое мнение и считались с ним. Тут у меня было личное пространство и были те, кто соблюдал его.
— Да, конечно, — ответила я и поправила рукав задравшийся рукав футболки.
Марина проскользнула в комнату и остановилась возле кровати с виноватым видом, а следом за ней прошел мужчина очень похожий на Чехова, но только без пенсне и современном прикиде. Зачесанные назад русые волосы, вытянутое лицо, высокий лоб, внимательный взгляд темных глаз, прямой нос и аккуратно подстриженные бородка и усы. Вылитый Чехов!
— Как вы себя чувствуете, Артемида? — он повертелся на месте, нашел взглядом пуф и придвинул его к кровати, зацепив кончиком туфли. — Вы позволите?
После моего кивка он присел рядом и скрестил руки на коленках.
— Хорошо, — не уверено произнесла я, решая, а стоит ли упоминать душевное состояние. — А вы?..