– … членом? – услышал вдруг он.
Сэм моргнул, покраснел и встряхнулся, прежде чем сосредоточиться на щеголеватом джентльмене, одетом в аккуратно отглаженный костюм-тройку и белую фетровую шляпу.
– Простите, я не расслышал, – извинился он.
– Я спросил, не хотите ли вы стать членом нашего воскресного покерного клуба, – терпеливо повторил мужчина, по имени Берти. Очевидно, он привык повторяться в этой подглуховатой тусовке.
– Конечно, но я, вероятно, не задержусь надолго в Риверсайде, – ответил Сэм.
– Не задержишься? А как насчет нашей Лии? Ты ведь не из тех, кто поматросил и бросил? Это меня совсем не устраивает, молодой человек! Она хорошая, порядочная девушка.
Мужчина выглядел серьезно оскорбленным при мысли о том, что Сэм бросит Лию.
– Мы не…
– Мы с Брэндом просто друзья, – вмешалась Лия, и Сэм никогда раньше не был так благодарен за то, что его вытащили из потенциально враждебной ситуации. – Я помогаю ему, пока он оправляется от своих травм. Он получил ножевое ранение, спасая свою девушку.
Охи и ахи последовали за этим откровением, и толпа плотнее обступила Сэма, ожидая подробностей. Он бросил панический взгляд на Лию. Она ухмыльнулась, хлопнула в ладоши, как школьная учительница, призывающая класс к порядку, подошла к пианино и взяла папку с крышки инструмента.
– Почему бы нам не начать? Сегодня я принимаю запросы из папки Б.
Лия улыбнулась и одними губами произнесла Сэму: «Пожалуйста», прежде чем сесть за старое пианино в углу.
Запросы поступали густо и быстро, и она усмехнулась, прежде чем заиграла Moon River.
Лия была права. Ее игра была в лучшем случае сносной, но все же достаточно хорошей, чтобы танцевать. Вскоре добродушные седые старички подошли к своим хихикающим, кокетливым дамам и попросили «оказать им честь». Это было так сладко, что у Сэма практически заболели зубы, но в то же время он не мог не найти всю сцену трогательной и очаровательной. Женщин было больше, чем мужчин, и те дамы, которые остались без партнера, с тоской наблюдали за танцующими парами. Сэм заметил Элисон Брайсон, и направился к ней.
– Этот танец мой, – сказал он с поклоном.
Банальный жест стоил того, чтобы просто увидеть, как загорелось ее лицо. Он обнял ее хрупкое тело, сохраняя вежливую дистанцию, и медленно закружил в вальсе. Это было неловко с ее хромотой и его загипсованной рукой, но, несмотря на это, они прекрасно справлялись.
Лия
Она играла песню за песней: от Fly Me to the Moon и Great Balls of Fire до Hey Ya! хип-хоп группы Outkast. Пенсионерам это нравилось.
Лия украдкой наблюдала за Брэндом, пока он «перепархивал с одного цветка на другой», и к концу часа каждая присутствующая женщина танцевала с ним, по крайне мере, один раз, а во время одной из самых веселых песен, он отплясывал сразу с тремя.
Лия ожидала, что Брэнд будет угрюмым и отстраненным, а вместо этого он стал душой компании. К тому времени, как пришла пора уходить, он пообещал Берти сыграть в покер на этой неделе, попросил Эдит испечь для него один из ее знаменитых тортов с шоколадным муссом, поохал над фотографиями внуков Элисон и позволил по крайней мере пятерым пенсионерам подписать его гипс.
«Ну просто звезда!»
К машине Брэнд возвращался в приподнятом настроении, и не скрывал это.
– Ты думала, что мне там не понравиться, верно? – спросил он с вызовом.
– Да, и ты это знал. Поэтому так вел себя? Ты притворялся, что наслаждаешься, только чтобы доказать, что я ошибаюсь? Ты правда им нравился, Брэнд. Мне бы не хотелось, чтобы они были разочарованы, если ты начнешь нарушать свои обещания.
– Какие обещания?
– Вечер покера у Берти, например.
– Насчет этого… – Лия собралась с духом, ожидая неизбежного оправдания. Она знала, что именно ей придется сообщить эту новость Берти. – Мне потребуется водитель в воскресенье.
– Зачем?
– Покер. Я не могу вести машину сам, тебе придется отвезти меня.
– Ты действительно собираешься?
– Я могу быть придурком, но ты недостаточно хорошо меня знаешь, чтобы предположить, что я даю обещания, которые не сдержу, – холодно ответил Брэнд.
Лия прикусила щеку, пытаясь оценить, насколько ошибалась в этом мужчине.
– Ты прав, прости. Благодаря тебе они все хорошо провели время. Спасибо.
– Я, наверно, впервые был на дискотеке для пенсионеров, но мне понравилось. Куда дальше?
Сэм
Для такого маленького городка, в приюте Риверсайде было слишком много бездомных животных: собак, кошек, попугаев, пони, два осла, бесчисленное множество цыплят, африканский скальный питон и даже долбанный дикобраз. Лия ухаживала за длинношерстными кошками и собаками, успокаивающе разговаривая с ними, пока осторожно расчесывала, сбившуюся в колтуны шерсть. Животные, явно изголодавшиеся по ласке, любили это, и Сэм видел, с каким душераздирающим взглядом Лия каждый раз возвращала одного из них в клетку.
Пока Лия была занята, Сифисо, один из смотрителей приюта, познакомил Сэма с собаками, которые нуждались в реабилитации. Сифисо объяснил, что только половина собак, прошедших реабилитацию, находили новых хозяев. Люди опасались брать в дом большую собаку с тяжелым прошлым.
– Это Тревор, – сказал Сифисо, когда они подошли к клетке с большим шоколадно-белым боксером.
Язык тела собаки был враждебный: хвост опущен, уши и шерсть подняты, зубы оскалены. Он выглядел одновременно устрашающим и испуганным, и Сэм почувствовал, как что-то внутри него сломалось при виде худого, съежившегося, злого животного. Его белая морда была покрыта шрамами. По всему туловищу и спине виднелись толстые рубцы.
– Что с тобой случилось, парень? – спросил Сэм.
– Он был бойцовской собакой. Его нашли на обочине дороги. Кто-то несколько раз ударил его ножом. Возможно, владелец, потому что Тревор плохо дрался, или конкурент, потому что Тревор был слишком хорош. Он очень зол. Доктор Ганнерсон-Смайт хотел дать ему шанс, сказал, что мы должны попробовать реабилитировать его. Тревор с нами уже почти четыре месяца, но все еще никому не доверяет.
Сэм тихо выругался, опускаясь на корточки перед клеткой.
– Привет, парень. Тревор? Это дерьмовое имя. Мы выберем новое, хорошо? Новое имя для новой жизни.
– Тревор – его новое имя, – тихо сказала Лии позади него.
Она с улыбкой кивнула Сифисо и он, помахав рукой, ушел, оставив их наедине. Лия присел на корточки рядом с Сэмом, не обращая внимания на то, что белый подол ее платья касался грязного пола.
– Неудивительно, что он разочаровался в жизни. – Сэм хотел, но не смог сказать это с юмором. Это прозвучало уныло и безнадежно.
Он продолжал смотреть на Тревора, которой, потеряв интерес к тому что происходит, тяжело вздохнул, свернулся калачиком на своей тонкой подстилке и наблюдал за ними настороженными глазами.
«Его зарезали. Какой ублюдок зарезал животное, черт побери?!» – Сэм чувствовал странное родство с собакой.
– Нам пора идти, – спустя нескольких тягостных мгновений прошептала Лия.
Сэм оторвал взгляд от несчастного существа и перевел на ее красивое личико.
– Ты бываешь здесь каждую неделю?
– Каждый день.
Он выругался дрожащим голосом.
– Как?
– А как я могу этого не делать? – просто спросила Лия.
Сэм покачал головой, бросил последний взгляд на Тревора, поднялся, не обращая внимания на боль в ноге, и вышел, не оглядываясь.
Лия
Брэнд не сказал ни слова в машине, пока она везла их на обед. Следовало предупредить о приюте, но она не ожидала, что это повлияет на него так глубоко. Что-то в Треворе, казалось, нашло в нем живой отклик. У собаки оставалось не так уж много времени. Он не реагировал ни на одну из обычных реабилитационных методик, и доктор Ганнерсон-Смайт, ветеринар приюта, начал поговаривать об усыплении.
– Прости, – сказала она, припарковав машину «У Эм-Джея».
Брэнд моргнул, как человек, выходящий из глубокого сна.
– Что?
– Насчет приюта. Я должна была предупредить тебя.
Он покачал головой.
– Люди могут быть подонками, – пробормотал он. – Вы помогаете их жертвам. Стараетесь сделать их жизнь немного счастливее. Это похвально. Не за что извиняться.
– Ты не был готов к этому.