— Отчего умер кот, конечно, никто не потрудился выяснить. — То ли спросил, то ли подытожил Михаил. — Может, суп здесь и вовсе не при чем?
— Может. — Кивнула я. — Участковый, например, в этом просто уверен. Пыталась я с ним говорить. Бесполезное дело. Стенка глухая…Но это , коллеги, еще не все. Самое интересное, как всегда, напоследок. Потеряв много часов на беседы с престарелым контингентом подъезда, я нашла свидетеля, который видел человека, принесшего ночью как раз того дня (третьего июня), торт в квартиру Анфисы Егоровны Мазуровой.
— Шутишь!? — В один голос ахнули мои собеседники.
— Ничуть. Я, между прочим, честно трудилась в поте лица своего, не останавливаясь на сведениях полученных от четы Фирстовых, я скрупулезно опросила остальных пенсионеров подъезда, в результате чего и вышла на милейшую бабуленцию семидесяти двух лет, проживающую на первом этаже, ну, и, естественно, страдающую бессонницей. Мало того, она страдает еще и нелегкой формой шизофрении, что, впрочем, совершенно безобидно для окружающих. Вкратце диагноз такой: днем бабуля ведет себя вполне пристойно, гуляет во дворе, готовит, убирается, ходит в магазин, короче, все как у людей…
— Яночка, солнышко, нельзя ли покороче, тема твоего сегодняшнего доклада не шизофрения и ее проявления, а образ жизни совершенно другой старушки…
— Продолжу, если позволите. — Невозмутимо отмахнулась от придирок я. — Так вот днем все как у людей, а вот ночью милейшая Любовь Леонидовна принимает у себя не много ни мало, а гостей с далекой планеты Альфа Центавра. Причем, пришельцы вполне цивилизованы — попадают в квартиру абсолютно нормальным способом, то есть через дверь. Никаких тебе форточек, скачков сквозь стены, все просто и незатейливо. Одна только проблема у жителей голубой планеты: не знают они, что такое замки. Видимо, искоренили у них преступность нафиг, вот и отпала необходимость запираться.
— Здорово! Познавательно, аж жуть! Мне, между прочим, еще на работу надо, а я тут научной фантастикой балуюсь. — Проворчал Скворцов.
— Все дело в том, Антон, что на двери подъезда Анфисы Егоровны поставлен кодовый замок с защелкой, и, когда он закрыт, гости не доходят до бабы Любы, и коротает она ночь тихо и одиноко. Поэтому, как только народ укладывается спать, старушка выходит и открывает подъезд нараспашку. Соседи в курсе подпольной жизни Любови Леонидовны. Сначала пытались бороться, вставали закрывать дверь, но упорство бабули победило, постепенно смирились, и уже несколько лет все шло как надо. И вот представьте себе, последние несколько месяцев какой-то поганец повадился опять баловаться с закрыванием дверей. Таким образом, третьего июня сидит Любовь Леонидовна у накрытого стола, ждет гостей и слышит хлопок замка. Она потихоньку приоткрыла дверь и увидела молодого мужчину, который с тортом в коробке тихо поднимался по лестнице. Дошел до двери четвертой квартиры, открыл своим ключом и вошел внутрь. Баба Люба сначала запаниковала, подумала, не ее ли гости переметнулись к соседке, но парень вовсе был не похож на ее миленьких серо-зеленых пришельцев. Подумав «седина в голову, бес в ребро», старушка открыла подъезд и вернулась к себе. Пока жива была Анфиса Егоровна, Любовь Леонидовна никому не рассказывала о происшедшем, дабы не компрометировать подружку, хотя молодого человека видела еще не раз. Так вот, милые мои деточки.
— Да уж круто! Скажи, ты сама то хоть веришь этой ненормальной? — С сомнением глянул на меня Корчагин. — Она же кого хочешь увидеть может. Клинтона, например, или Путина.
— Это конечно, — спокойно отозвалась я. — но, прошу заметить, с тортом она видела парня лишь раз, причем в ту ночь, когда он таинственным образом появился в квартире номер четыре.
— Свидетельство безусловно аховое, но вкупе с другими картинка начинает вырисовываться безрадостная, и все больше и больше как-то стало попахивать убийством. Я даже в общих чертах представляю, как все было обстряпано, но вот зачем, а главное, кто этот милый парнишка — большой жирный знак вопроса… — Антон посмотрел на часы, вздохнул. (Последнее время бравый милиционер стал отъявленным домоседом. Дай ему волю, он и на работу бы не ходил, сидел бы около своих близнецов, как привязанный, пел колыбельные и менял памперсы. Но на памперсы нужно заработать, милый друг, так что вернемся к нашим баранам, вернее старушкам.. ) — Ну Миш, а ты что узнал? Ты-то хоть не с шизами общался? Все-таки в университет ходил, к интеллигентным людям.
— Свою часть работы я выполнил не хуже вас, дорогие мои. Изучив целом жизнь Ольги Петровны Мазуровой, я предварительно пришел к неутешительному для тебя, Антон, выводу, что личность она светлая, с криминалом никак не завязана. — Корчагин неторопливо достал из кармана замызганный блокнот для заметок и начал листать, бегло просматривая записи. — По отзывам соседей, друзей и преподавателей, честна, работяща, скромна, аккуратна, не пьет, не курит, хорошо учится, прелестно одевается, живет не то чтобы на широкую ногу, но в достатке… Если бы не Янка прямо женился бы и все, такие девушки сейчас редкость… Не смотри так на меня, я мысль теряю, начинаю нервничать и путаться… Так на чем я кончил?
— На женитьбе. — Нетерпеливо напомнил Антон.
— Точно. Насчет жениха все сложнее. Личность не совсем понятная. Работает на кафедре химии всего-навсего лаборантом, два часа в день. На фоне этого утверждает, что занимается научной работой, мало в чем себе отказывает, одевается очень даже ничего, ездит на новехоньких «Жигулях» десятой модели. Возраст тридцать три года. Не много, в общем то, но для работы лаборантом, вроде как, перебор. Ну, это его дело. Живет, по словам Ольги, один в четырехкомнатной квартире с антикварной мебелью на главной улице города. Что еще? По женской линии стоек. Хотя, по уверениям многих студенток и сотрудниц (скажу сразу, я с ними несколько не согласен), шансов иметь кучу подружек у него предостаточно, но он ими отчего-то пользоваться не желает. Год назад у него был трогательно-нежный роман со студенткой четвертого курса Татьяной Шишковой, но там произошла какая-то темная история, девушка спешно продала квартиру и, не доучившись каких то полгода, покинула город, университет и жениха в придачу. Он некоторое время был безутешен, пока не встретил Ольгу…
— Что за история, не мог поточнее разузнать? — Заинтересовался Скворцов.
— Не успел. Да и вряд ли это имеет отношение к Анфисе Егоровне.
— Это имеет отношение к жениху ее внучки, а это кое-что да значит.
— В деканате я достал личное дело Шишковой Татьяны. Там есть адрес проданной квартиры, так же адрес родителей, ну, и много другой информации. Возьми, Антон, узнай чего-нибудь по своим каналам. А еще посмотри, нет ли чего на этого красавчика — химика в ваших досье. Не нравится он мне. Не пойму почему, но не нравится жутко.
— Всегда настораживает то, что непонятно. А о нем у нас сведений пока ноль. Чем живет? На что живет? Почему не работает по-людски? Но ты Миш не волнуйся, все выясним, будет, как стеклышко. Ладно, ребята, я побежал, опаздываю. Свое задание я понял: узнать побольше о химике и покопаться в прошлогодней истории студентки Шишковой. Пока, не скучайте, если что звоните.
Антон испарился со скоростью близкой к скорости света.
— Ну что, и мы что ли пойдем, а Ян? Есть охота, поедем домой, пообедаем, отдохнем… — Мишка хитро посмотрел на меня, каким-то таким взглядом, который совсем не настраивал на серьезную работу.