— Что же ты своего босса бросил? Ты же солдат, Илья? С поля боя не уходят, если друг в беде.
— Я один. А их шестеро головорезов. Что я мог?
— Ты никогда ничего не мог, Проскурин. Только байки травил про свою стойкую храбрость. А по сути, научился стрелять только в спину из-за угла.
Борис отошел от лежащего и глянул на Богданова.
— Что будем с ним делать?
— Приговор уже вынесен. Пусть его приводят в исполнение разгневанные партнеры братьев Алиевых, — ответил Борис.
— Хочешь сдать им его с рук на руки?
— Зачем? — спросил шофер. — Он дождется их один возле их черных джипов, а нам здесь уже делать нечего.
— По собственной воле будет дожидаться?
— Ну зачем же? В переднем бампере «Шевроле» есть крепежные кольца для лебедки. Крепкие железки. Вес джипа выдерживают, если его надо вытянуть из болота.
— Действуйте.
У Проскурина не оставалось сил для сопротивления. Он лишь хныкал, как ребенок и что-то бормотал бессвязно, будто читал молитву.
Его отволокли к машине, которая привезла в этот двор таких же мстителей, и приковали наручниками к крепежным кольцам переднего бампера.
Бывший боевик сидел на асфальте, как сторожевой пес, и выл на луну, ожидая расправы.
Микроавтобус Богданова медленно выехал из двора на пустынную ночную улицу. Они не стали ждать развязки.
5
Сначала переводчик прослушал пленку через наушники несколько раз, потом доложил, что готов к синхронному переводу, но с некоторыми купюрами. Попадаются технические термины, смысл которых ему непонятен.
Помимо переводчика в кабинете Журавлева присутствовал Метелкин и подполковник Марецкий.
— Ну что, включаем? — спросил Метелкин.
— Жми, — кивнул Вадим.
Из динамиков послышались мужские голоса. Говорили по-английски. Переводчик приступил к переводу:
«— Вы должны думать глобально, дорогой Вячеслав. С вашим талантом, организаторскими способностями нужно обладать дальновидностью. А элементарные расчеты говорят о том, что вы сможете увеличить свой капитал втрое, а то и в пять раз.
— Я вас отлично понимаю, мистер Радек. В пять раз это хорошо. Но «Глобал» потребует неустойку. Я ничего не смогу им предложить.
— Мне известны аппетиты этой фирмы. Мы готовы на финансирование новых проектов и выплату неустойки вашим партнерам. Я хочу глянуть на ваши договора с «Глобал».
— Это невозможно.
— Тогда посмотрите сами. Только внимательно. При каких условиях неустойка выплачивается в минимальных размерах?
— В случаях стихийных бедствий, смерти ведущих разработчиков, торможении процессов планирования при вмешательстве третьих лиц, препятствующих доведению работ до конечных результатов…
— Стоп! Достаточно. Какой изумительный пункт! И как вам удалось его так хорошо запомнить? Браво. Итак, нужен третий. Компенсация потерь, то есть неустойка, выплаты по которой сокращаются вдвое, если мы прибегаем к третьему пункту вашего контракта с «Глобал». А именно, если в вашу работу вмешиваются третьи лица и мешают довести дело до конца. Потрясающий пункт. И фирма его одобрила?
— Разумеется. Речь идет о вмешательстве службы безопасности, которая держит наши разработки под контролем. Мы работаем на грани коммерции и государственных секретов. В любой момент нас могут закрыть, стоит нам сделать один неверный шаг.
— Понимаю. Перейти с коммерческих спутников на военные. Но пока вам никто не мешал это делать.
— Благодаря самим военным. Их положение дел плачевно, и они уже не верят в свое светлое будущее!
— Однако пункт в контракте существует и он придуман вами?
— Разумеется.
— Вы гений. Сумели размазать ложку каши по всей тарелке. Я как бывший юрист международного класса скажу вам очень простую вещь. Если у вас пропадет вся документация по новым разработкам и в этом вы сумеете обвинить третью сторону, то неустойка вам обойдется вдвое дешевле.
— Вам, мистер Радек!
— Мне. Если мы подпишем контракт. Согласен. Но она обойдется еще дешевле, если в вашей фирме умрет какой-нибудь инженер.
— Только не по болезни. Согласно контракту я не могу привлекать к работе больных людей.
— Хорошо. Ему кирпич может свалиться на голову.
— Только кидать этот кирпич будете вы, мистер Радек.
— Без проблем. Исполнителей в вашей стране хватает, и стоят они очень дешево. Мы можем поделить наши усилия пополам, так как существуют две заинтересованные стороны. Вы и мы.
— Все это мелочи в сравнении с вашими условиями. Система у меня будет готова через месяц. Испытательный стенд мы уже строим. Но вы хотите, чтобы комплекс работал от «Гелиосов» один, три и пять.
— Конечно. Иначе система не стоит и половины заявленной вами цены.
— Я сумею подключить «Гелиосы», но вы оплатите эту услугу отдельно. Деньги пойдут не мне, а генералам. Пять миллионов фунтов. Это самая нижняя планка.
— Я знал, Вячеслав, что вы человек деловой и умеете считать деньги. Еще до встречи с вами мы обсудили такое предложение. Один миллион за один спутник. И не торгуйтесь. Речь идет о фунтах, а не о долларах. Это хорошая цена, учитывая наши затраты на неустойку фирме «Глобал» и нашем финансировании дальнейших проектов. К тому же мы готовы взять на себя часть грязной работы.
— Что ж, тогда можно считать, что мы договорились.
— Встретимся двадцать седьмого числа на вашу православную Пасху и обсудим детали. Контракт я готов подписать в день стендовых испытаний.
— Хорошо. Я вас не подведу, но начать придется с того, чтобы я почувствовал себя свободной птицей, мистер Радек. За моей спиной маячит тень фирмы «Глобал». Деньги они примут. Нет сомнения. Вы выплатите неустойку. Но я потеряю свою репутацию на мировом рынке. Как ненадежный партнер. А кто мне выплатит неустойку?
— Хотите получить большие деньги, о которых год назад и мечтать не смели, и выйти при этом сухим из воды, даже ножки не замочить?
— Конечно. Репутация дороже денег.
— Вы ведь, как это говорится по-русски, в свое время «кинули» компанию «Скарлинг». Почему тогда не подумали о своей репутации?
— Подумал. Полу Клиффорду я неустоек не платил. Я выполнил перед ним все обязательства и поставил ему новые условия. Он должен был вкладывать деньги в будущие технологии. Клиффорд не решился. А «Глобал» даже не раздумывала. Бизнес есть бизнес. Теперь появились вы.
— Отлично. Мы столкнем лбами фирму «Скарлинг» с компанией «Глобал», а вы останетесь в стороне, сохранив свою репутацию.
— Вы верите в такую возможность?
— Я старый опытный интриган, дорогой Вячеслав. Для таких вещей существуют целые технологии, запрещенные приемы и сотни ходов. Доверьтесь мне. Вы останетесь в белом фраке, остальные в дерьме. Мне терять нечего. Моя фирма в деле не засвечена. О нашей сделке никто ничего не знает. И не должен узнать. У нас даже нет своего представительства в России.
— А как же ваш офис в…
— Это не мой офис. Там сидят мои наблюдатели и консультанты, но у них своя вывеска. Я это сделал, прочитав замечательный русский роман «Золотой теленок». Фирма «Рога и копыта». Сумасшедшая идея, но в России такие фокусы проходят. Я в восторге от вашей страны. Освоение «Дикого Востока» только начинается. А Дикого Запада уже не существует».
На этом запись кончилась, и из динамиков послышался треск.
Метелкин выключил магнитофон. Переводчик добавил свое резюме:
— Оба джентльмена безукоризненно владеют английским языком. Тот, которого зовут Вячеслав, понятное дело, русский, но произношение у него лучше. Похоже, что Радек учился в Англии. Возможно, в Оксфорде. Очень правильно и грамотно строит речь. Но говорит он с акцентом. Не берусь утверждать на сто процентов, но Радек может быть датчанином, голландцем или шведом. Он свободно владеет разговорным языком, но на бытовом уровне.