– Ты обещал не давить на меня, – напомнила Ли Энн.
– А ты обещала, что если я съеду, то мы встретимся с семейным консультантом.
– Зачем нам проходить через это? Почему бы не оставить все в прошлом?
– Только если это не означает оставить в прошлом нас! – возразил Тони. – Единственная причина, по которой я согласился на время разойтись, Ли Энн – ты обещала, что мы поговорим. Знаю, я накосячил. Я брался за то задание без всякой задней мысли. Предполагалось, что все займет не больше недели. Я считал, что несколько дней порознь…
– Довольно. – Она вскинула руку. – Я не виню тебя за то, что ты взялся за то задание, понятно? Тогда я сама себя еле выносила.
Ее слова врезались в него, как фура без тормозов.
– Проклятье, Ли Энн, я ушел не из-за тебя. Я ушел, потому… – К посту подошли еще две медсестры.
– Позже, ладно? – В глазах жены стояла мольба.
Он наклонился через стойку и, понизив голос, спросил:
– Когда?
– Скоро, – едва слышно ответила она.
Не в силах сдержаться и осознавая, что они не одни, Тони потянулся поверх стойки и провел тыльной стороной ладони по ее щеке.
– В воскресенье у меня выходной, – прошептал он. – Освобожусь утром часов в десять.
Ее губы сложились в слово «нет». Тони не оставил ей шанса произнести его вслух. Резко развернувшись, О’Коннор удалился. Сердце бешено колотилось в груди. Он посмотрел на часы, засекая дни и часы до воскресенья. Тони прекрасно знал, что слишком давил, и все же, проклятье, он терпеливо ждал целых девять месяцев. Он хотел вернуть жену и, наверное, пришло время перестать ждать у моря погоды и пойти ее заполучить.
Тони почти дошел до приемного отделения, когда зазвонил его телефон. Нахмурившись, он остановился проверить номер. Звонил Хуан Бата. А Хуану-то, что понадобилось?
О’Коннор ответил на звонок.
– В чем дело, Хуан? – Если парень звонил просто потрепаться, то у него нет времени.
– Нечто странное творится, – ответил Хуан. – Думаю, это как-то связано.
– Связано с чем?
– Помнишь нашу тошнилку? – хохотнул он.
– И что с ней?
– Ну… в ее галерее… – последовали помехи.
– В ее галерее… что? Хуан? Ты пропадаешь. Я тебе перезвоню. – Тони засуетился в поисках места, где можно поймать сигнал.
Никки таращилась на частного детектива и ждала ответа на свой вопрос.
– Меня отравили?
– Есть такая вероятность, – согласился тот. – Вы делились друг с другом едой?
– Нет. – Она помотала головой. – Джек даже не ел. Погодите – гамбо! Но я только разок укусила.
– Вы миниатюрная. – Пристальный взгляд, будто примеряясь, скользнул по ее телу. – Много и не требовалось.
Никки тут же осознала насколько тонкая на ней сорочка, и как мало под этой сорочкой надето. Мало – иными словами ничего. Желудок свело, и она вспомнила, что ее могли отравить. Пострадавшая принялась искать кнопку вызова медсестры.
– Вам что-то нужно? – поинтересовался сыщик.
– Медсестра или врач, – объяснила она. – По-моему, им следует знать, что меня могли отравить.
– Я уже поставил в известность одну из медсестер.
– Ох. – Никки откинулась на спинку койки. Голубоглазый сыщик продолжал внимательно ее разглядывать, а она проверять, не соскользнула ли с плеча сорочка. Парень заставлял ее нервничать и осознавать, как ужасно она выглядит. Никки поправила прическу. Не то чтобы ей стоило так сильно переживать о своем внешнем виде. Размышляя трезво – вряд ли удастся произвести огромное впечатление на человека, ставшего жертвой ее расстроенного желудка. И поскольку у нее в подоле все еще покоился пресловутый тазик, Никки сомневалась, что ситуацию удастся исправить.
– Я… Мне следует извиниться, за то, что меня на вас вырвало.
Частный детектив широко улыбнулся:
– Признаю, обычно я вызываю у женщин не такую реакцию.
Никки уставилась на его улыбку, на то, как правый уголок рта приподнялся чуть выше левого. Следовало догадаться, какую именно реакцию он обычно вызывает у женщин. Этот парень так и сочился обаянием. Тем самым обаянием, что сулит неприятности.
Тем самым, которым обладал Джек.
Обладал.
Джек мертв.
Она затолкала эту мысль подальше, дабы заняться ей попозже. Прямо сейчас Ники требовалось выяснить, зачем здесь частный детектив. С другой стороны, причина могла быть только одна: деньги. Этот проныра хотел, чтобы она его наняла. Бог ему в помощь. Ей, вероятно, придется уволить из галереи свою лучшую подругу, Эллен, а уж о том, чтобы нанять кого-то еще даже и думать не стоит. Какая жалость, что его даром облевали.