Выбрать главу

Потому что оттуда, где я стою, вы можете получить любую гребаную помощь, в которой

нуждаетесь.

— Что это значит?

— Это значит, что тебе нужна помощь, женщина. Иисусе, — он проводит руками

вниз по своему лицу, подходит ближе ко мне и опускает голову, чтобы смотреть мне в

глаза, — ему не нужен Бен, — его голос понижается. — Это лишь рекламный трюк для

его новой семьи. Это позволило бы ему выглядеть хорошим. Он сказал мне, что ему не

нужен Бен, детка.

Я чувствую себя дурой за то, что не признала того человека, каким в

действительности является Мэтт. И глупая часть меня, существующая до сих пор, помнит

того доброго и щедрого человека, которым он раньше был.

— Я знаю это, но что, если в будущем...

— Нет. Мне жаль. Он — эгоистичный хер.

Не знаю, почему мне вдруг стало грустно от того, что Мэтт полностью сдался. Я не

хотела его в нашей жизни, но я всегда желала, чтобы он этого хотел. И теперь, когда дело

сделано, я не знаю, как к этому отношусь.

— Итак, все кончено. Просто так он никогда не захочет даже встретиться с сыном.

— Он смотрел прямо на него, Кортни. На стоянке. Помнишь?

— Да, — я прислоняюсь к стене, у меня внезапно закружилась голова.

— Он смотрел на него, но не видел. Своего собственного сына. Его не волновало то,

что он стоял рядом.

77

Я киваю, признавая это, а он оставляет нежный поцелуй у меня на лбу, прежде чем

идет к двери.

— Дай мне знать, если тебе понадобится еще что-нибудь.

Щелчок замка заставляет меня выйти из оцепенения, и я медленно иду на кухню,

сажусь на стул. Я не хочу, чтобы Мэтт присутствовал в нашей жизни. Но для Бена я хочу,

чтобы у него был отец — человек, который присматривает и ухаживает за ним… как Сэм.

Готов ли он к такой ответственности, когда он даже не может согласиться со мной? Стать

отцом. Он говорит, что хочет еще один шанс, и пока он смог доказать, что безмерно

полезен. Он пытается.

«Но хочу ли я мужчину в своей жизни, который будет принимать важные решения,

такие как это, за меня? За Бена? Не посоветовавшись со мной?»

— Уф, — простонала я и ударилась головой о стол.

Затем меня осенило. Я — идиотка. Боже, я такая глупая. Конечно, я хочу этого. Как

давно я хотела, чтобы кто-то разделил со мной жизнь и помогал принимать решения? Не

быть единственной, у кого есть ответы? Теперь у меня есть потрясающий парень, который

готов попробовать, а я веду себя, как чокнутая.

Я смотрю на часы на микроволновке, но понимаю, что не располагаю достаточным

количеством времени, чтобы поговорить с Сэмом, до ухода на работу. Я бегу наверх,

проверяю Бена и говорю ему, что быстренько приму душ. Я хотела бы стоять под

горячими струями вечно, но отбрасываю волосы, быстро намыливаюсь и бреюсь в

соответствующих местах.

Выбравшись, я заглядываю в комнату Бена и нахожу его в том же положении, что и

десять минут назад.

Когда я складываю чистую одежду в сумку, звонит телефон, и я бегу вниз, чтобы

ответить, проклиная себя за то, что не принесла сотовый наверх.

— Привет? — отвечаю я, не глядя, кто звонит.

— Корт, — у Моны разбитый голос, и она шмыгает носом.

— Мона, у тебя дерьмовый голос. Ты в порядке?

— Только что проснулась. Я больна.

— Ой, дорогая.

— Я… — она кашляет, и я убираю телефон от уха, как будто микробы могут пройти

сквозь него волшебным образом, — не могу присмотреть за Беном. Мне жаль.

Чёрт.

Я даже не подумала об этом раньше.

— Все в порядке. Просто поправляйся.

— Окей.

Я нажимаю кнопку — завершить звонок, затем бросаю телефон на тумбочку с

чрезмерной силой и вздрагиваю, когда он падает на пол. Когда я нагибаюсь и поднимаю

его, то сдаюсь, сажусь на холодный кафель и размышляю, что делать. Слишком поздно

звонить другой няне, мне нужно уходить через десять минут. Думаю, мне придется

позвонить и сказать, что заболела. А мне очень нужны деньги.

Сэм.

Может быть, он сможет посидеть с ним. Я быстро бегу к его входной двери и стучу,

но делаю шаг назад, когда он приветствует меня. На нем только шорты и пара теннисных

туфель, его тело блестит от пота. Мои пальцы зудят от желания провести ими по резким

углублениям на его животе.

Он прочищает горло, и когда я, наконец, смотрю ему в лицо, он одними глазами, без

слов, спрашивает меня, почему я здесь.

— Да, эмм, — теперь настала моя очередь прочищать горло, — Мона больна, а она