удержать. Я не отхожу. Наоборот, делаю еще шаг ближе, прижимаясь к его телу. Он такой
теплый. И даже через его жесткие мышцы, я чувствую, какой он мягкий… как гигантский,
мускулистый мишка.
— Кортни, — строго говорит он и отодвигает меня. Я наклоняю голову, и наши
глаза встречаются. Я прикладываю свой палец к его губам:
— Шшш.
Я пьяная, но мне плевать. Я просто хочу чувствовать себя желанной, хотя бы на одну
ночь. Схватив его за футболку, я тянусь и прикасаюсь своими губами к его. Сэм
колеблется и делает шаг назад.
— Нет, я не могу, — из-за его отказа, слезы наворачиваются мне на глаза.
— О, ладно. Я все понимаю.
«Я не достаточно хороша и никогда не буду. Интересно, почему я не удивлена?»
— К черту, — он хватает мое лицо, заставляя посмотреть на него, в его глазах
мелькает сожаление. — Ты не хочешь меня, — говорит он очень медленно.
— Это нормально, я все понимаю, — чувствуя унижение, я вырываюсь из его рук и
разворачиваюсь. Мне нужно попасть в дом. Внезапно Сэм прижимается всем телом ко
мне сзади. Я оказываюсь зажатой между ним и дверью.
— Нет, ты не хочешь «этого». И именно поэтому я не могу, — рычание вибрирует в
его горле, когда он сжимает мои бедра, прежде чем наклониться к моему уху и
угрожающе прошептать: — Это то, что делаю я. Ты хочешь большее, чем это. Я не в
состояние дать больше, чем просто трах, Кортни, — Бог ты мой, его голос настолько
ровный, что посылает мурашки по моей коже.
Поворачиваясь к нему лицом, я тычу в его грудь пальцем. Алкоголь все ещё течет по
моим венам и придает мне мужество.
— Как ты смеешь? — он делает шаг назад, но я следую за ним. — Ты совсем не
знаешь меня. Ты не знаешь, чего я хочу. Может быть, это все, что мне нужно. У тебя есть
куча женщин на ночь, какая разница, если твоя «киска на ночь» живет по соседству? — я
вру, на самом деле, не желая обычного перепиха. Я хочу взаимности во время занятия
любовью. Я хочу, чтобы вместе со мной радовались и разделили ужин. Одним словом,
мне нужен постоянный партнер.
13
Сэм смеется, дерзкий засранец, просто смеется надо мной:
— Ненавижу отказываться, но я только что вернулся от киски. Я не слишком
требователен к «свободным кискам», но, — он пожимает плечами, — не гадь там, где
живешь, леди. Поверни свой прекрасный зад и зайди внутрь. Тебе. Не нужно. Хотеть.
Меня.
Он спускается вниз по ступенькам без лишних слов и скрывается в своей машине. Я
до сих пор в шоке от его выходки, просто смотрю с широко раскрытыми глазами на то,
как задние фонари его грузовика исчезают.
Его слова заставляют меня вернуться в дом и изменить свое решение. «К черту его.
Я все-таки женщина. Я устала позволять парню влиять на мое счастье. Мэтт был не
единственным моим парнем. До него у меня было еще двое мужчин, которые
контролировали мою жизнь. Так что я научилась на своих ошибках. Я сделаю то, что
делает женщина хоть раз в своей жизни. Я пойду в бар и приведу с собой пьяного парня,
и у нас будет ночь ничего незначащего секса».
Копаясь в своем шкафу, я достаю короткую джинсовую юбку и обтягивающую
черную майку с глубоким вырезом. Моя рабочая обувь единственная из всего, что у меня
есть на высоких каблуках, так что я проскальзываю в четырёхдюймовые шпильки, наношу
красную помаду и тушь для ресниц.
Уже через десять минут такси, которое я вызвала, высаживает меня на полупустой
автостоянке. У меня появляются сомнения, что мой минутный порыв продлится до утра.
«Какого черта я делаю? Идиотка». Слезы снова собираются у меня в глазах. Вместо того
чтобы сдержать их, я присаживаюсь на землю и позволяю им литься.
«Это не поможет мне, чтобы чувствовать себя нужной. Конечно, в первую
очередь я — мать, но все-таки я еще и женщина. Я всего лишь хочу разделить свою
жизнь с тем, кто будет любить меня, а не убегать вместо этого от того, кто
считает, будто лучше знает, чего я хочу».
Чьи-то шаги пугают меня, и мое сердце начинает быстро стучать. Я одна на стоянке
посреди ночи, одетая как проститутка. Шаги становятся громче, и прежде чем я успеваю
закричать, успокаивающие слова Сэма, заставляют меня зарыдать еще сильнее:
— Малыш, не плачь.
Он наклоняется и подхватывает меня на руки. Я охотно держусь за него, зная, что он