А он хорош собой! Высокий, широкоплечий, подтянутый, как Ян. Только гораздо брутальнее: каштановые волосы чуть вьются у лба, на мужественном подбородке — легкая небритость. А от низкого с хрипотцой голоса у меня в животе разливается приятное тепло. Любезным его не назовешь, конечно, остальной персонал вышколен куда лучше, но крепкие мускулистые руки сулят лучший массаж, который только можно себе представить.
— Как кто? Ваша клиентка на ближайший час. Или сколько там у вас длится массаж, — стараюсь говорить, как завсегдатай элитных отелей. — Давайте, а то я уже замерзаю.
И, одарив массажиста лучезарной улыбкой, нетерпеливо ложусь на живот.
— Только постарайтесь не очень больно, — добавляю в отверстие для лица. — И уделите внимание плечам, а то у меня часто затекает шея.
Время идет, а ко мне так никто и не прикасается. Приподнявшись на локтях, я оборачиваюсь: массажист все так же стоит у двери и странным тяжелым взглядом смотрит на меня. Из-за полумрака мне чудится на его лице нечто, похожее на желание. Глупость какая! Скорее всего, просто задумался. Ведь у него таких клиенток, как я, — толпы.
— Ну? Вы идете? Я там присмотрела персиковое масло. Если можно, вотрите мне его.
— Да… — он прочищает горло. — Сейчас.
Дверь снова приоткрывается — и на сей раз на пороге возникает низенькая коренастая женщина в белом халате.
— Простите за задержку, я… — увидев меня, она запинается.
— Ничего страшного, — отвечаю я. — Ко мне уже пришел мастер.
Не знаю, почему, но мне не хочется, чтобы меня массажировал кто-то другой.
— Все в порядке, Фарида, я сам, — кивает мужчина, и Фарида мгновенно исчезает в коридоре. Щелчок — и он запирает за ней дверь. От этого звука я чувствую смутное возбуждение, как будто мы собираемся заниматься чем-то неприличным. Но тут же старательно прогоняю эту мысль — он ведь всего лишь массажист, а это приличный СПА-комплекс, а не бордель.
— Расслабьтесь, — командует мужчина и берет с полки персиковое масло, и я послушно готовлюсь к массажу.
Первое же прикосновение горячих ладоней — и по-моему телу прокатывается волна мелкой дрожи. Кто бы сказал мне, что массаж — это так приятно! Да я бы не вылезала из салонов!
— Все в порядке? — хрипловато интересуется мой мастер. — Масло не холодное.
— В самый раз… — блаженно мычу я куда-то в пол.
Его руки скользят по моей спине, разминая затекшие мышцы. Он то усиливает нажим, то словно ласкает — и под его пальцами я превращаюсь в тающий воск. Все вокруг исчезает, кабинет растворяется в золотистом тумане. Я прикрываю глаза — и отдаю все себя этим опытным рукам. Плечи, спина, поясница… Боже, как хорошо, как сладко! Кровь струится по венам быстрее, тело становится мягко-воздушным, как самое нежное суфле.
Ни один мужчина еще не касался меня вот так, и мне не хочется, чтобы это прекращалось. А его руки смещаются ниже, на ягодицы. Так близко к промежности, что всякий раз, когда его пальцы проскальзывают в паре сантиметров оттуда, у меня перехватывает дыхание. Низ живота становится болезненно тяжелым, возбуждение нарастает с каждым его движением — и мне уже труднее сдержать стоны удовольствия. Но я терплю, лишь бы только он не уходил. Ян знал, что говорит, — такие яркие сексуальные переживания от случайного красавчика, — и мне уже наплевать, с кем там трахался Дима. Мне вообще наплевать на него.
Мой мастер разминает бедра, и снова, поднимаясь вверх, его ладони мелькают в опасной близости от того места, которое не так давно подверглось полной эпиляции. Я знаю, что это неправильно. Знаю, что не должна хотеть постороннего человека, что приличный массажист ни за что не станет спать с клиенткой. Но возбуждение сильнее меня. Никогда в жизни мне так сильно не хотелось секса. Внутри все сжимается, стягивается узлом, ноет и буквально требует разрядки. Ну что тебе стоит? Еще чуть выше… Дотронься до нее… Накрой ладонью, сожми припухшие губы, пожалуйста.
Зажмурясь, я с таким остервенением повторяю эти бесстыжие призывы про себя, что на мгновение мне даже показалось, будто я шепчу их вслух. Зад невольно приподнимается навстречу его рукам, но он, совершая крутой разворот, неизменно опускает их вниз, к икрам. Боже, что за пытка такая… Ногти впиваются в обивку стола, норовя расцарапать ее до каркаса. Чувствую себя кошкой в марте, готова мяукать и выгибаться, лишь бы получить свое.
— Поворачивайтесь на спину, я здесь закончил, — доносится до меня низкий мужской голос.
Твою мать! Закончил ты! Везет! Я, по ходу, сегодня ничего не закончу. «Волшебная палочка» осталась в Питере, а в домике меня ждет мужчина, от которого секса можно добиться только в одном случае: если я отращу собственный член.