— Нет, ты слышала? — возмущенно сопит он. — Как в старые добрые! Это в какие-то старые добрые мы с ним болтали, как хорошие друзья? Зануда хренов! Знал бы, что он притащится, ни за что бы тебя сюда не привез!
— Слушай, Ян… — начинаю я, пытаясь подобрать тактичную формулировку, чтобы обрисовать ситуацию. Потому что взять и вывалить в лоб «кстати, это Марк меня трахнул в массажном кабинете» как-то язык не поворачивается.
— Видишь, да? — не унимается Ян, меряя шагами комнату. — Сноб! Сразу сделал вид, что ты ему не нравишься. Что бы я ни делал — ему все не так! Зуб даю, он позвал меня в ресторан, чтобы прочистить мозги! Типа я не с той девушкой встречаюсь!..
— Кстати, насчет этого… — снова пытаюсь перевести разговор в нужное русло. — Ты бы хоть спросил меня для начала…
— А ты еще хотела, чтобы я ему признался! — Ян будто не слышит меня. — Да его бы просто порвало в клочья! Если уж ты ему не угодила, то я вообще не знаю…
— У него есть на это основания, — упрямо перебиваю я, и Ян, наконец, останавливается и переводит на меня озадаченный взгляд.
— В смысле?
— Не знаю, как это сказать-то помягче… Короче, помнишь этого массажиста?..
— Того горячего паренька, которого ты оседлала в СПА? — Ян поднимает брови. — Он-то здесь при чем?
Меня передергивает: и так не особо хочется вспоминать, что я натворила, а уж когда Ян говорит о брате в подобных выражениях, становится совсем неловко.
— Это был Марк, — выдаю, собравшись с духом.
На какое-то время в комнате воцаряется такая тишина, что мне даже кажется, будто я оглохла. Или сломала Яна: он не шевелится, не издает ни звука, просто таращится на меня остекленевшими глазами.
— Ау?..
— Э-э-э… — озадаченно тянет Ян. — Это шутка такая, что ли?
— Да нет же!
Но Ян вдруг взрывается таким хохотом, словно я рассказала гениальный анекдот.
— Прикол засчитан, — произносит он, утирая слезы. — Мощно, Сань! Я даже на секунду поверил!
— Да я серьезно!
— Ты? И Марк?! Чтобы Марк вдруг пошел делать кому-то массаж? — Ян мотает головой. — Бред! И потом — у него жена, принципы… Я, блин, ящик коньяка готов поставить, что он даже жену свою без резинки не трахает. А чтобы с какой-то левой девицей… Не в обиду тебе, конечно, но я в жизни не поверю, что мой братец пойдет на сторону, да еще и без всяких предосторожностей. Нет, чисто гипотетически, он мог бы завести любовницу, но наверняка бы сначала потребовал выписку из медкарты и полный список анализов!
Я молча смотрю на друга, давая ему возможность переварить услышанное. Он недоверчиво вглядывается, ища хоть какой-то намек на шутку, но мне совершенно не до смеха.
— Да ладно… — выдыхает он. — Да нет же! Бред какой… Нет, не может так… Блять, Саша! Ты что, реально переспала с Марком?!
— Дошло, наконец? — кисло улыбаюсь я. — Теперь понял, с чего ему не нравится твоя девушка?
Ян сникает окончательно и плюхается в кресло, запрокинув голову назад.
— Вот же удружила…
— Слушай, ну откуда мне было знать? Кто он, и что ты вообще решишь делать из меня образцово-показательную девушку для отвода глаз?
— Н-да, что-то это все на Марка не похоже…
— Ну, ты всегда можешь рассказать ему правду, — с готовностью подсказываю я. — Тогда и я не буду шалавой — хотя бы отчасти, и про тебя никто не подумает, что ты связался с какой-то…
— Даже не начинай! — Ян резко выпрямляется. — Одевайся, будем работать с тем, что есть.
Я послушно всовываю руку в рукав халата.
— Да нет же! В платье! — командует Ян.
— Зачем? Я поваляюсь, а ты иди в ресторан, посиди с Марком. Если уж ты собираешься врать, то у тебя это всяко выйдет лучше, чем у меня. Можешь сказать, например, что мы с тобой поссорились, чуть ли не расстались, а потом вот случилось бурное примирение. Ты понял, что жить без меня не можешь, а я поняла, что другие мужики ботинка твоего не стоят.
Идея нравится мне все больше и больше, а главное — мне не придется снова видеться с Марком. Но у Яна, кажется, на вечер другие планы, потому что он встает, подходит ко мне и с упрямым видом пихает платье.
— Нет. Мы пойдем в ресторан вместе, — безапелляционно заявляет он. — Будешь моим буфером.
— А может все-таки…
— Нет, нет и еще раз нет, — он хватает платье и напяливает мне через голову. — Я не готов сейчас выслушивать его нотации. А при тебе он особо распространяться не будет.
— И тебе все равно, что он обо мне думает? — выглядываю из-под ткани.
— Абсолютно! Родителям он не нажалуется — в этом можешь не сомневаться.