— Давай я… — протягиваю руку, но одного прикосновения хватает, чтобы понять: это очень и очень плохая идея. — Давай я позову массажиста? Фарида очень хорошая. Кажется, сегодня ее смена, и если она еще не ушла… Фарида!
Крик получается слишком громким и резким. Блин, веду себя, как дерганный подросток. Надо бы сплавать для виду — хоть пару кругов. Иначе мое появление и правда будет выглядеть очень странным. И под благовидным предлогом свалить, если Саша не сделает этого раньше.
— Не надо никого звать, я привыкла. Иногда сама разминаю, иногда Ян помогает. И твоя мама прислала носки из овечьей шерсти. Они, конечно, толстые и страшные, но в них я могу всю ночь проспать без судорог.
После имени брата я почти ничего не слышу. Конечно, Ян разминает ей ноги. Все тело, наверное, разминает. Интересно, если врачи разрешили ей вставать, то запрет на секс они тоже сняли? И уж точно Ян не преминул этим воспользоваться. Может, он потому и приезжал редко, когда Саша была на постельном режиме? Чтобы не искушаться лишний раз? Его трудно в этом винить, если бы я был ее мужем, то все время бы хотел заниматься с ней любовью. Хотя чего греха таить: я и сейчас этого хочу, пусть мне и ничего не светит.
— Кстати, помнишь, ты спрашивал… — окликает меня Саша, когда я уже собираюсь отплыть в сторону.
— Что?
— Ну, мальчик это или девочка, — ее губы растягиваются в загадочной улыбке. — Так вот: это мальчик.
— Здорово, — очень хочется, чтобы это прозвучало искренне, но как бы я ни пытался, мне трудно смириться с тем фактом, что она носит не моего сына.
— Врачи говорят, он будет крупным, — Саша нежно гладит живот, и я, как завороженный, наблюдаю за этим зрелищем. — Понятия не имею, как я его рожу… Твоя мама сказала, что ты весил четыре двести.
— Какая разница, сколько я весил. Ян вроде родился маленьким. Мама даже хранила его бирку. То ли три сто, то ли три триста… Не помню.
— Ну да… — Сашино лицо вдруг искажается снова. — Черт… Поплавала, называется…
Фарида либо уже ушла, либо просто не слышала. Так или иначе, я не могу просто стоять и смотреть, как Саша мучается. Вздыхаю, призвав всю свою выдержку, возвращаюсь к ней и пытаюсь размять ногу. Боже, какая пытка… Как мучительно касаться ее, делать массаж, как в тот день, когда мы встретились! Тело помнит все, реагирует остро и мгновенно, но я-то знаю, что продолжения сегодня не будет.
— Боже, как хорошо… — шепчет Саша, прикрыв глаза.
Лучше бы она молчала! Член снова стоит колом, ноги немеют. Мало того, что я ни с кем не спал больше полугода, так еще и этот ее голос, способный хлебный мякиш превратить в гранит. Господи, за что?! Когда я так нагрешил? Или я умер и попал в ад? Такие изощренные пытки мог придумать только сам дьявол.
Как бы я хотел сейчас касаться не только ее ноги! Подняться выше, ощутить ладонями приятную тяжесть грудей, играть с ее большими шоколадными сосками, слушая симфонию прерывистых стонов. Как бы хотел, чтобы она снова легла передо мной, голая и податливая, согнула ноги в коленях, выставляя себя напоказ. Я до сих пор помню ее солоноватый вкус, каждую складку ее промежности. Помню, как внутри туго и жарко, как все сжимается, когда ее колотит лихорадка оргазма, и как невообразимо щедро она истекает смазкой. Твою мать, во что же я влип.
— Марк? — ее глаза чуть поблескивают то ли от слез, то ли от возбуждения.
— Да?
Скажи, что ты уйдешь от Яна, и я сделаю все, что ты попросишь. Откажусь от гостиниц, продам черту душу, только скажи, что хочешь быть моей. Только моей.
— Я должна тебе… — начинает она, но я вдруг улавливаю странный щелчок. И снова. Словно кто-то фотографирует. Нет, мне не могло показаться.
— Подожди, — перебиваю я, вылезаю из воды и так быстро, как только можно передвигаться босиком по мокрому полу, направляюсь к дверям. Рывком дергаю на себя — никого, но я чувствую, что кто-то все-таки был. Пахнет духами — и этот парфюм не принадлежит Саше. — А ну, стоять!
Бегу дальше — и у самого выхода из СПА-комплекса вижу Фариду. Мгновение мы смотрим друг на друга, потом она пытается выскользнуть, но я подскакиваю к ней и, крепко сжав ее запястье, выхватываю телефон.
Так и есть. Фотографии. Саша с блаженным видом сидит на ступенях, а я глажу ее ноги. Выглядит, как интимная прелюдия, что, впрочем, недалеко от реальности. В одно мгновение вся картинка складывается воедино.
— Это была ты, — стискиваю руку массажистки еще крепче.
— Марк Робертович, мне больно!
— Правда?! А по-моему, мы только начали! Я дал тебе эту работу. Я! Может, я хоть раз задерживал зарплату? Или недостаточно премий выплатил? Как ты посмела стучать на меня моей жене?!