Первые минут десять она колдует на кухне молча, а я так же молча сижу за столом, наблюдая за ней. И… вот все. То, что еще несколько недель назад при виде нее в груди теплело и даже искрило немного, сейчас даже не нагревается и самым тусклым светом не загорается. Сдохла бабочка внутри, так и не начав летать.
А вот глаза закрываю, Олю представляю, и все, ураган внутри какой-то, по спине мурашки бегают, даже улыбка на губах тянется, которую Даша как себе адресованную расшифровывает.
— Антош… — говорит, поворачиваясь ко мне лицом. Картошка шкварчит на плите, а у меня слюни уже реками. Ещё одна ведьма. — Я извиниться хотела. Неправильно поступила, не спорю, но ведь и ты не самый внимательный мужик ко мне был! Приезжала раз в неделю, тебе хватало, больше встреч ты не искал.
Киваю, знаю, Даша права. И сейчас я понимаю, почему. Потому что не ёкало, потому что… ну потому что Даша не Оля. Теперь мне хочется с утра до ночи в спорткомплексе торчать, если будет возможность там с Крохой пересечься.
— Даш, ну разрулили же? — я надеялся, что да.
— У меня ноль шансов? — сбивает с толку вдруг тихим голосом. Да какие шансы, мать твою, тебе это нахер никогда не нужно было!
— Дашка, послушай, пожалуйста, — встаю и подхожу к рыжей, хорошая она, всё-таки, просто не сложилось, бывает, не смертельно. Обнимаю, — если бы нам суждено быть вместе, мы бы были, столько раз могли сойтись, правда? Но не судьба, видимо. Как у вас там у девчонок говорят? Разные дорожки у нас с тобой.
— Почему ты вдруг передумал? — поднимает голову и смотрит так жалобно, что сердце сжимается. Сука, ну что ж с вами так сложно-то!
— Да влюбился я, Даш, — признаюсь. Она отходит мешать картошку. — Как идиот, прикинь? А ей похер на меня. Бегаю за ней, как щенок, других и видеть не хочу, аж бесит, веришь?
— Верю, — хмыкает, — что бесит. Что влюбился — неожиданно. Но я рада за тебя, честно.
Улыбается искреннее, правда рада. Не верила, что Антошка влюбиться может, а тут новости такие.
— Прости, ладно? Ты классная.
— Я знаю, — выключает плиту и ещё раз идёт обниматься. Как-то иначе… по-дружески, что ли. Комфортно. Обнимаю, носом в макушку зарываюсь, и уже не противные волосы эти, мягкие даже, апельсином пахнут.
— Давай я тебя с кем-нибудь из команды познакомлю?
— О нет, увольте, — нервно хихикает, — с хоккеистами я завязала, вы все с придурью, не хочу. С тобой можно покушать?
Киваю. Можно, конечно.
И завтрак уютный какой-то, как будто не было между нами ничего, а всю дорогу как брат с сестрой общались. К лучшему, слез, истерик и взаимной ненависти я не вынес бы, да и зачем? Ничего друг другу не обещали, трахались по обоюдному согласию. Не срослось, и ладно, отношения портить не будем.
Скорее всего, общение наше этим завтраком и закончится, но… Кто знает, да?
— Ладно, влюбленный Антошка, — хохочет Дашка, когда после завтрака собирается домой, — давай там, всё своё обаяние в кулак собери и действуй. Девчонки любят настойчивых, понял?
— Понял я, понял.
Я-то понял, но там стена непробиваемая, хоть бульдозер заказывай.
— Три подхода по пятнадцать отжиманий напоследок, — говорит довольная Кроха, оглушая нас громким свистом. Этот свисток её — чистый секс. Издевательство, ад для моей выдержки. То пальцами крутит его туда сюда, то губами обхватывает, фантазии вообще неприличные в моей голове этим движением рисуя. А когда она в майке, я сам хочу этим свистком стать. Потому что, сука, как он в ложбинку ей падает… Это просто каторга, правда, у меня слюни текут.
— Ольга Сергеевна, а вы сегодня в ударе, — ржет Сава. Сам тренер, но с нами почти всегда занимается, не прогуливает, — тренировка на полчаса дольше, лишние подходы на отжимания. Настроение хорошее?
— Тебя мое настроение, Савельев, волновать не должно.
— Так я не для себя спрашиваю! Есть кандидаты на ваше настроение, — смотрит на меня быстро, не прерывая отжиманий, а я глаза в пол. Знает же, что бреет меня Кроха, нахера начал вот?
— Есть кому беспокоиться о моём настроении, поэтому кандидаты ваши не актуальны, — мигом злится, опять свистит в этой блядский свисток и разворачивается к спорткомплексу, быстро сказав, что тренировка окончена.
— Ну и чё она, — чешет затыток Серёга, — не вернётся?
— Завтра вернем, — говорю, вставая. Мышцы затекли, она реально нас сегодня сверх нормы гоняла. Опять. И без растяжки. Руки почти дрожат от лишних отжиманий, но боль приятная. Хорошо отвлекает от гнили на сердце, — мы и так на полчаса больше впахивали.
— Давайте, мужики, у нас лёд через сорок минут, — говорит Колос, — курить если, то сейчас, не перед тренировкой, тренер спалит, ещё больше пахать будем.