Очевидно, все-таки да.
И это безумно раздражало.
А в голову лезли непрошеные воспоминания. Она же... нежная как шелк. Тонкая кожа, гладкая. Стоило вспомнить, как ее кожа ощущалась под руками, его начинало накрывать. Картины последней близости вставали перед глазами. Слишком жаркие, чтобы можно было их отбросить.
Постепенно мысли переключились на другое. На то, о чем он не хотел думать и сразу задвинул далеко вглубь сознания. А сейчас оно понемногу проклевывалось и заставляло сердце наливаться тревогой. С ней могло что-то случиться. Потому что, когда телефон выключен уже два дня, это НЕ нормально.
Маетное чувство в груди не успокаивалось, сменяясь злостью. Неужели так трудно было дать знать, что у нее все в порядке? Чтобы она не несется сейчас черт-те куда в ночь. Хорошо, он допускал, что это такая попытка манипулирования, чтобы привлечь его внимание.
Да, внимание она привлекла. Он собирался жестко пресечь любые попытки манипулирования, с ним такое не пройдет. Но прежде - да, мать его. Он хотел снова почувствовать это, ощутить, как выгибается ее тело под ним, как она начинает...
Он медленно выдохнул, проведя языком по губам, пальцы сжались на руле до хруста. С этим тоже надо было что-то делать. Не пацан сопливый, нахрена ему это вынужденное воздержание.
Пока наконец добрался до того района, где жила Анна, он уже был на взводе. А на парковке, как назло, ни одного места. Пришлось кружить, искать, кое-как нашел. Бросил машину и направился к подъезду.
Пока шел, бросил взгляд на ее окна. Темно. Спит? Спит - это хорошо. При мысли о том, что он застанет ее теплую в постели, смутное чувство зашевелилось в груди, но быстро сменилось злым нетерпением, обострявшим все чувства до предела.
Задерживаться он не собирался.
Понимал, что долгий тягучий секс сейчас не для него, не в том он был состоянии. Ему нужна была быстрая разрядка. А заодно он собирался раз и навсегда обговорить условия, на которых будут строиться их отношения в дальнейшем. Чтобы поняла. Он проговаривал все это про себя, в сам уже был перед дверью.
Звонок.
Холодок стал заливать его, а откуда-то изнутри стал подниматься жар. Сейчас. Он сглотнул, проведя языком по губам.
Но за дверью стояла тишина. Что за...? Батуров позвонил еще раз. Ничего. Все это, кипевшее в нем яростным коктейлем, мгновенно обратилось ядовитой досадой.
Мужчина резко развернулся и пошел прочь.
Сейчас он был в ярости. Разбираться на холодную голову решил завтра.
***
Сегодняшний день прошел у Ани как во сне, поверить было невозможно, что вот так все получится с ходу. Ведь ей выделили от фирмы подъемные, и Илья Николаевич говорил, что будет еще поднаем квартиры. Из кабинета Муратова она выходила с идиотской улыбкой, чувство было, как будто тот самый грузовик вывалил ей тонну пряников прямо на голову.
Потом побежала в отдел кадров, оформилась и сразу кинулась звонить Инне. А после еще носилась по городу, делала разнообразные покупки по списку, который ей надиктовала подруга.
К вечеру была без задних ног, еле смогла уснуть, столько было впечатлений.
А завтра предстоял первый рабочий день.
***
Утром Аня встала пораньше, нужно было подготовиться. Умывалась, одевалась, причесывалась. Обычные действия, все до автоматизма, а голова была занята другим.
Конечно, она волновалась.
Ведь это непросто - влиться в новый коллектив. Не происходит это по щелчку пальцев. Даже если у тебя есть поддержка, все равно нужно доказывать самой, что ты чего-то стоишь. Иначе тебя всегда будут считать кем-то вроде...
На языке вертелось унизительное слово «подстилка».
Ирония судьбы, однако. По сути, ею она в итоге и оказалась у Батурова. Хотя и устроилась к нему без протекции, и работала двадцать четыре на семь, без скидок на какие-то особые отношения с начальством. И все равно именно это читалось в глазах бывших сотрудников, когда она уходила. Но сейчас, вспоминая, она понимала, что главным маркером было даже не это. А пронизывающий брезгливый взгляд, которым ее смерил пожилой гость Батурова. Словно на ней тогда поставили клеймо.
Ей бы сразу понять, но ведь очевидные вещи доходят в последнюю очередь. Потому что хочется верить. Глупо.
«Мне не нужны проблемы».
Вот и вся ее ценность. А ведь его даже можно было понять. Просто для Батурова это всегда были товарно-денежные отношения, а она-то... надумала себе. Смешно. Истина оказалась убойной.
Аня отвернулась от зеркала.