***
Утром Вадим прямо направился к Алишеру Шамаеву.
Было несколько идей по работе клана. Но он сказался там не первый.
Подходя к кабинету тестя, Батуров чуть не столкнулся в приемной с Альбиной. Она как раз выходила. Лицо казалось непроницаемо спокойным, но Вадим уже успел неплохо изучить ее. Альбина была в ярости.
Интересно. Прежде его теща не имела обыкновения появляться у мужа в офисе.
- Добрый день, - поздоровался он.
Женщина сухо кивнула и тут же вышла.
Вадим проследил за ней взглядом, а после обернулся к испуганно затихшей секретарше:
- Доложи.
Спустя полминуты он уже входил в кабинет Шамаева. Тот был один. Смерил его тяжелым взглядом и проговорил:
- Заходи, садись.
И застыл, глядя куда-то в угол. Злой. Вадим ждал. Наконец тесть посмотрел на него, словно хотел сказать: «Говори, зачем пришел, или иди отсюда нах***». Батуров не желал быть посланным. Кое о чем он догадывался сам, но предпочел озвучить.
- Я только что видел Альбину.
- Да, - Алишер нехорошо ощерился. - Пришла просить за братца.
Секунду висело молчание, потом Вадим сказал:
- Я мог бы заняться Ильдаром.
Алишер усмехнулся и повернулся к нему, складывая на столе руки. В глазах теперь читался некий интерес. Вадим решил продолжить:
- И я считаю, что надо предупредить Муратова.
- Да?
- Ильдар закусил на него. Могут быть проблемы.
Что-то неуловимое проскользнуло в лице тестя:
- Хочешь заняться этим?
Был какой-то двойной смысл. На миг показалось, что тесть знает. Или догадывается. Батуров вдруг ощутил, как сердце заколотилось, ударяясь в грудную клетку. Выплеск адреналина. Однако он не изменился в лице и ровно произнес:
- Да, я мог бы.
- Хммм.
Алишер внезапно подался вперед.
- Илья Муратов только кажется миролюбивым и безобидным. На самом деле с тем же Ильдаром он может разделаться по щелчку пальцев. И если чего-то не делает, значит, просто пока не хочет.
А у него кровь взревела в ушах от злости. Нахрен!
- Я кажусь тебе слабым? - спросил Батуров прямо.
- Нет, - спокойно ответил Алишер, откидываясь в кресле. - Кстати, зачем ты приходил?
Сейчас у него сердце выпрыгивало горлом и непроизвольно сжимались кулаки, но голос не дрогнул. Он спокойно и четко выложил свои идеи по поводу дальнейшей политики клана и внутренним проблемам. Высказал и соображения по развитию бизнеса. Тесть слушал внимательно, потом кивнул:
- Хорошо. Работай.
После этого надо было уходить. Вадим уже встал и направился к выходу, когда тесть окликнул:
- Постой.
Батуров обернулся.
- Проведешь аудит по всем делам Ильдара, - Алишер тяжело смотрел на него. - Проверишь все активы, подготовишь отчет.
Он кивнул и вышел.
Началось.
***
Ночь Анна промучилась, варила все в себе, утром все-таки решила рассказать Илье. И как всегда, разговор произошел за завтраком. Илья ел, а она ковырялась ложкой в творожке и все подбирала слова. Наконец прямо так и сказала:
- Мне вчера звонила мама.
- Тамара? Когда?
- Уже после десяти. Она… - Аня неловко повела плечом. - По своему обыкновению говорила гадости. Обвинила меня в том, что я жадная и не хочу делиться с семьей.
- Я разберусь, - он перестал есть, сразу становясь серьезным.
- Это еще не все. Из ее намеков я поняла, что к ней кто-то мог обращаться за информацией.
Илья нахмурился, кожа на лбу собралась в складки.
- Но и это еще не все, - Аня говорила и все больше волновалась. - Под конец она сказала, что к ней приходил Батуров, интересовался тобой.
Ну вот, рассказала, а легче не стало, только больше расстроилась.
- Прости, - она закрыла лоб ладонью. - Я доставляю тебе одни неприятности.
А у него лицо вдруг разгладилось, морщинки вокруг глаз собрались лучиками.
- Ну что ты, девочка моя. Что ты.
Аня расплакалась, а он встал, мягко притянул ее к себе и так застыл, поглаживая ее по спине.
- Все хорошо, Анечка. А это пусть тебя не беспокоит, предоставь все мне. Лучше скажи, как там маленький.
- Хорошо, - всхлипнула она. - Толкается.
- Толкается - это отлично, - Илья улыбнулся.
Они еще стояли так некоторое время, пока Аня не успокоилась и не высохли слезы. Потом он сказал, все так же поглаживая ее по спине:
- Я разберусь. Дай мне неделю на все.
- Хорошо, - Аня кивнула, испытывая невероятное облегчение.