- Нам придется уйти, - глухо проговорил Вадим, глядя на нее.
И развел руками, с его мокрой одежды же успела натечь лужа. Но вот кого нисколько не волновала мокрая одежда, так это детей.
- Завтра повторим? - девчушка уставилась круглыми глазами на Илью.
- Ага! - с готовностью выдал тот и только потом повернулся к ней: - Ма?
Глаза у него горели. Что ей оставалось?
- Хорошо, - сказала Аня. - Встретимся завтра в это же время.
А потом смотрела, как они уходят по аллее, окруженные понуро оглядывавшейся охраной. Малышка Алсу обернулась и помахала им рукой.
Все это было неожиданно. В тот момент Анна не знала, что думать.
***
Завтра все было сложно.
Когда вчера Вадим привел Алсу домой, сам мокрый, она мокрая до ушей, теща была в тихом шоке, а Алина чуть не набросилась на него, крича, что больше никогда не позволит ему забирать ребенка.
- Мама, мне так понравилось, все же хорошо, зачем ты так кричишь? - тарахтела Алсу и оборачивалась взглянуть на стоявшего в стороне деда.
Но Алина дернула ее за руку и увела. Вадим еще несколько секунд стоял в холле, понимая, что облажался, потом кивнул Алишеру и ушел.
Утром следующего дня сидел в кабинете мрачный и злой как черт. Было уже начало одиннадцатого. И вдруг открылась дверь кабинета, вошел Алишер Шамаев, ведя за руку Алсу. Вадим поднялся с места, а тот мотнул головой:
- Давай иди. А я пока посижу вместо тебя здесь.
Вадим не стал спрашивать, зачем Алишер это для него делает. Просто взял дочь и вышел.
В парк они успели вовремя.
***
Был еще один день непонятного «отпуска», отвлекавшего Анну от работы. Потом состоялась деловая встреча, на которой то предложение, озвученное Батуровым, приняли единогласно, практически без поправок.
А после этого она собиралась уехать.
Именно тогда все произошло.
***
В этот раз заседание проводилось в офисе Шамаева на верхнем этаже высотного здания. Встреча только закончилась, почти все уже спустились, в лифтовом холле перед переговорной оставались только сам Алишер, Вадим Батуров, Анна и сопровождавшие ее адвокаты. Свою охрану она еще раньше отправила в отель к сыну. При ней оставался один телохранитель, и тот ждал в холле внизу.
Вадим Батуров должен был спуститься, но задержался. Он ждал удобного момента, хотел поговорить с Анной один на один. Но все никак не выходило.
Он же понимал, что за эти несколько дней нисколько не продвинулся. Единственное, что он смог, это познакомить детей. Но Анна. Она не ждет его, не хочет видеть рядом и не подпустит к сыну ближе той черты, которую сама провела. Если Анна уедет сейчас, даже то немногое, что ему удалось, будет потеряно.
«Удиви ее. На голове, бл***, стой. Задержи, заставь остановиться. Сделай что-нибудь, чтобы она тебя увидела!» - кричало сердце. А разум подсказывал, что там невидимая стена, сквозь которую ему не пробиться.
Ему нужен был шанс. Хотя бы один.
Иногда все так причудливо складывается, а шанс может прийти там, где не ждешь.
Лифт уже подошел, и в этот момент Алишер окликнул Анну.
- На два слова. Задержись.
Она оглянулась на своих людей и сказала:
- Поезжайте, я сейчас спущусь.
Ее адвокаты вошли в лифт, двери закрылись. Не успел лифт отойти, Алишер практически сразу нажал кнопку вызова, а сам спросил:
- Что планируешь по возвращении? Если какая-то помощь нужна, только скажи.
Вадим застыл и напрягся, но она сказала:
- Нет, спасибо, пока все хорошо. Отправлю Илью в школу, он и так из-за моей поездки прогулял неделю. Надо нагонять. Я бы не привезла сына, но боюсь надолго разлучаться с ним. Его безопасность для меня важнее всего.
Алишер кивнул, а Вадим больше не мог держаться в стороне, тяжело ступая, подошел. Хотел сказать: «Я могу позаботиться о нем. Доверься мне».
Но в этот момент как раз открылся лифт. Алишер показал жестом:
- Прошу.
И зашел за Анной следом. Вадим заходил в лифт последним.
Закрылись двери, и лифт внезапно заклинило. Погас свет, тускло замерцали аварийки. Дико.
- Какого черта? - выругался Алишер.
Это был его личный лифт, его не могло заклинить просто так. Тут столько степеней защиты, даже если сбой с электричеством, должны подать резервное питание. Только ничего этого не происходило. Вадим застыл, оглядывая кабину: камер не было. Но вверху люк, это хорошо. А чувство опасности, какое-то дикое, ворочалось в груди. Он еще не понял причины, но уже знал, что надо искать выход, либо…