Через некоторое время дверь кабинета открылась, на пороге замер Хайдаров.
- Можно?
Алишер мрачно кивнул, показывая на кресло. А когда зять сел, произнес:
- Хочу задать тебе несколько вопросов. Это важно.
- Да, конечно, я готов.
- Ты в курсе, чем была занята твоя жена последние несколько дней? Кому звонила, с кем переписывалась? Что заказывала, вернее, кого?
- Я?.. Ммм. Как обычно, покупки, ничего особенного.
Глаза у зятя испуганно забегали, он нервно засмеялся и заерзал в кресле. Явно в курсе. Знал обо всем, ждал в стороне и не вмешивался.
Шамаев медленно проговорил, глядя ему в глаза:
- Готов ответить за дела своей жены?
Тот стал белее мела.
Новый зять метил на место генерального директора, но пролетел дважды. Обидно, он же муж наследницы. Вай-вай-вай. Конечно, ему выгодно было, если вдруг освободится место главы клана, особенно, если все сделается чужими руками.
- Я… я… - зять стал заикаться.
Алишер смотрел на него в упор.
Смотрел и думал - давай, зятек, прояви себя мужчиной. Хоть раз. Возьми на себя ответственность за жену. По традициям отцов, которых ты так придерживаешься, когда женщина выходит замуж, кроме мужа, над ней уже никто не властен. Только твое право защищать ее или наказывать.
Но у тебя кишка тонка. Ты не посмеешь взять на себя то, что она отмочила, потому что тогда придется ответить деньгами. Крупно ответить, а тебя душит жаба. И наказать мою дочь ты тоже не посмеешь, потому что боишься меня.
Не было бы так противно, от души посмеялся бы.
Хайдаров сжался под его тяжелым взглядом и наконец выдавил:
- Я не посмею.
- Я так и думал, - покачал головой Алишер. - Что ж, тогда этим займусь я.
Потом уже другим тоном сказал:
- Отстраняю тебя от должности, пойдешь в филиал менеджером по связям с общественностью.
Мужчина переменился в лице. Отстранение от должности и перевод в филиал значили, что его отодвигают от кормушки. Но возразить не рискнул.
- Что касается моей дочери, - Шамаев помедлил, складывая руки на столе. - Помнится, Алина хотела работать? Так? Она пойдет работать. К моему заму секретаршей.
Вскинул на зятя тяжелый взгляд и мотнул головой:
- А теперь иди.
***
Стоило ему выйти, в кабинет стремительно прошла Алина и села в кресло напротив.
- Что это значит?!
- А ты еще не поняла? Ты ведь хотела работать? Будешь работать секретаршей у моего заместителя, временно исполняющего обязанности генерального, и учиться жить на свою зарплату, - он провел ладонью по столу и взглянул на дочь. - Надеюсь, тебе этого хватит, чтобы оплачивать абонемент на фитнес.
Секунду она смотрела на него, темные глаза горели ненавистью, потом так же стремительно вышла.
Алишер поморщился, устало потер глаза и застыл в кресле.
Спустя несколько минут дверь кабинета тихо открылась, вошла Альбина. Он подозвал жену:
- Подойди ко мне.
Когда она подошла, неловко обнял. Женщина сначала напряженно затихла, потом спросила:
- Что будет?
- Нормально все будет, - проговорил он, а потом вдруг добавил: - Я устал, хочу взять отпуск. Уедем куда-нибудь на неделю. Ты, я и Алсу.
С тех пор как Алишер стал главой клана, он еще ни разу не брал отпуск, работал. А тут достало все. В конце концов, небо не упадет на землю за неделю его отсутствия. Он выпустил из объятий жену и сказал:
- Завтра все решу.
***
Когда Анна уехала, Батуров так и остался стоять, глядя вслед ее машине и осмысливая.
- Вадим Евгеньевич… - раздалось рядом.
Вадим очнулся. Перед ним стоял один из телохранителей Анны. Он нахмурился, а тот взглядом показал на гаджет Анны, который он держал в руке:
- Можно? Я передам госпоже Муратовой.
Вот тут он очнулся окончательно.
- Я сам передам, - проговорил жестко и направился к своей машине.
Первым побуждением было догнать ее и объяснить, что все не так, а его кто-то подставляет. Потом подумал, что он сейчас не в лучшем виде, расхристанный, грязный, мокрый. Метнулся в отель, быстро принял душ, переоделся в деловой костюм и сразу к ней.
В особняк его не впустили, он отдал гаджет телохранителю и уехал.
Похоже, личная охрана нужна ей не для защиты, а для того, чтобы отгораживаться от него. Хотелось позвонить ей и сказать:
«Не надо, Аня. Не думай, что я исчезну».
Но он сдержался.
А завтра предстоял его первый официальный рабочий день.