Хантер смерил ее шокированным взглядом. Мия решила не винить друга — он просто отвык. С этой жарой и летней одеждой она и забыла, когда в последний раз надевала что-то настолько… красивое и подходящее ей.
— Ты помнишь хоть одно мое «слишком»? — она посмотрела на Хантера сквозь отражение в зеркале и, поправив бретели на своем непростительно узком платье, потянулась за лежащей в шкатулке массивной брошью.
— Да. Каждый раз, когда ты хотела произвести впечатление, — Хантер улегся на ее кровать, подпирая кулаками подбородок. — Ох, Мия, Росс съест тебя с потрохами.
— О чем ты говоришь?! — она повернулась и посмотрела так, словно была оскорблена. — Я иду на дружеское свидание с самым милым, добрым, вежливым и порядочным парнем на свете!
— Он не выполнит условия…
Мия взяла в руки расшитый пайетками пиджак. Поправила укладку, вытерла лишние капельки блеска из уголка губ.
— Сейчас проверим.
Она улыбнулась. Настроение было приподнятым.
Глава 8
— Как долго Джульетта доводила тебя до столь идеального состояния, Уильям? Кажется, я начинаю понимать, почему не видела тебя около шести часов.
Уилл побледнел и поправил галстук-бабочку, который на нем сидел просто превосходно. Они встретились внизу, у дверей. Пару минут назад позвонили из службы такси и сказали, что машина скоро подъедет. Милый, добрый, вежливый и порядочный Уилл сказал, что не хочет нарушать закон и садиться за руль в нетрезвом состоянии, поэтому они ждали машину, чтобы добраться до города. Джул, Челси и Сара прятались под лестницей, наблюдая за ними.
— Пока наше свидание не началось, хочу предупредить, — сердито заявил он. — Будешь подразнивать меня — я придумаю коварный план мести.
Мия засмеялась, похлопав его по гладко выбритой щеке (единственное, за что хотелось Уилла отругать, потому что его щетина была превосходной).
— В тебе же нет ни грамма коварства, дорогой, не выдумывай.
Росс нахмурился еще сильнее.
Уилл привез ее в ресторан, как скучно. Мия даже хотела разочароваться, но потом увидела меню и вспомнила, что за нее платят, поэтому у нее немного поднялось настроение.
Они ужинали, вежливо друг другу улыбаясь. Уилл позволил Мие выбрать вино и десерт для них обоих, он был обходителен, постоянно спрашивал, не желает ли она что-то еще. В общем, сама добропорядочность. Мие в какой-то момент показалось, что она видит жутко нереалистичный сон, ведь образ такого Уилла вообще не вязался с привычным хмурым, небритым, грубым парнем в ужасных шортах.
— Ну, и какая у тебя история любви? — спросила она, когда им принесли десерт. Потому что была уверена — еще минута молчаливых улыбок друг другу, и ее стошнит.
Росс тут же нахмурился, на его лбу появилась морщинка.
— Что? Ее нет.
— Есть. У всех есть история любви — трагичная и разбивающая сердце. История, после которой ты сгораешь и очень нескоро возрождаешься.
— Из пепла?
— Из дерьма. В которое тебя макнули.
Уилл сморщился.
— Не очень-то романтично.
— В трагичной любви романтики мало. Рассказывай.
Он вздохнул и отложил вилку.
— Слушай, моя история не то чтобы трагичная. Она детская и очень позорная. Вся семья до сих пор считает забавным пошутить надо мной по этому поводу. Поэтому я не прихожу на рождественские ужины.
Мия от нетерпения поерзала на стуле. Вообще-то говорить про бывших на свиданиях — моветон, но они ведь были на дружеском свидании, верно?
— Тогда я тем более должна знать.
— Ладно… Эээ. В двенадцать лет я почему-то решил, что влюблен в мою кузину Маргарет. — Мия застыла, не донеся стакан с водой до своего рта. — Причем, это казалось таким серьезным. Я думал, что сойду с ума. Я не знал, что мне делать. И, в конце концов я побил ее в свой День рождения, когда она пришла, чтобы вручить мне новенькую настольную игру.
— Ох, черт, это просто ужасно.
— Я знаю, знаю. Мы так и не поговорили. Но эта влюбленность… Она мерещилась мне и в тринадцать, и в четырнадцать. И все это время я находил поводы, чтобы обидеть ее. В итоге все закончилось тем, что ее отец запретил мне приближаться к ней. С тех пор наши родители не общаются. Совсем. А я… Ну, как видишь.
— Да. Вижу.
Они пересеклись взглядами. Каждый знал, о чем думает второй. Мия впервые почувствовала себя так неловко под его пристальным взглядом. Уилл будто смотрел ей под кожу, видел ее насквозь, читал ее мысли, каждую, включая те, что зарыты глубоко внутри.
— Финн, — сказала она, попив, наконец, воды.
Уилл растерянно заморгал.