Прямо у воды стоял импровизированный навес с баром и красивой девушкой, смешивающей коктейли с бешеной скоростью. У нее на голове были мелкие кудряшки красного и синего цветов, и Мия влюбилась в эти кудряшки с первого взгляда.
— Боже, ты чудесная! — выпалила она, когда они присели на стулья рядом со стойкой. Уилл в это время вытряхивал песок из своей обуви.
Девушка улыбнулась Мие и сделала комплимент ее волосам тоже.
— Вы, ребята, красивая пара, — сказала она, когда они оба устроились поудобнее.
— О нет, мы не пара, милая, — отмахнулась Мия.
— Да, у нас дружеское свидание, — добавил Уилл.
— В такой одежде? Вы странные.
Мия повесила на спинку стула свой жакет, Уилл тоже разделся до рубашки и закатал рукава. Вид его рук — крепких и загорелых — немного выбил Мию из русла, и она подобралась, прокашливаясь.
— Не хочешь заказать мне коктейль? — спросила она.
Уилл кивнул серьезно.
— Сделайте ей коктейль.
Мия вскинула брови и долго смотрела на Росса, надеясь, что красноречивый взгляд сделает свое дело, и ей не придется напоминать, что кое-кто вообще-то должен быть максимально вежлив сегодня. Видимо, до Уилла дошло на пятой секунде, он встряхнулся, натянул улыбку и обратился к бармену мягким голосом:
— Сделайте самый лучший коктейль для моей блистательной, великолепной подруги.
Мия застонала.
— Услада для моих ушей.
Когда девушка, приняв заказ, приступила к его выполнению, Уилл развернулся, оказываясь с Мией лицом к лицу.
— Брось, Линтон, тебе скучно, — проговорил он. — Тебе нравятся наши перепалки.
— Я смогу насладиться ими завтра.
— Завтра все изменится?
— Определенно.
Пауза затянулась. Они сидели и смотрели друг другу в глаза, пока Мие не принесли коктейль, а Уиллу — пиво, которое он не заказывал. Он не стал спорить, а быстро приложился к бутылке, делая большие глотки, как будто спешил запить несказанные слова, что рвались изо рта настырно.
— Потанцуй со мной, — попросила Мия часом позже, когда быстрая мелодия сменилась плавной и тягучей.
Уилл огляделся. Вокруг них собрались парочки, которые тесно прижимались друг к другу, покачиваясь в такт музыке.
— Друзья не танцуют друг с другом под такую музыку, — ответил он, но в его голосе не было раздражения, он не отказывался. Он как бы спрашивал у Мии — мы еще друзья? Ты собираешься нарушить эту границу или играешь со мной?
— Однажды у моего родного отца была вечеринка. Не спрашивай. Я общалась с ним пару раз за свою жизнь, и это было ужасно. Так вот, в тот день он хотел познакомиться с моим парнем. У меня его не было, и я знала, что моему отцу плевать на меня, он хотел показать своим друзьям, какая его дочь успешная и популярная… Я пришла с Хантером. Представила его, как своего парня, и нам пришлось танцевать под музыку из фильмов восьмидесятых годов, а потом…
— Мия, — она перевела на Уилла взгляд и обнаружила, что тот улыбается. — Сейчас песня закончится, потом договоришь.
Уилл взял ее за руку и вывел на середину площадки. Теперь они оба были без обуви, и пальцы ног приятно зарывались в теплый песок. Мия сложила руки на плечах Уилла и, не стесняясь, уставилась на него. Росс в танце был таким же неловким, осторожным и неумелым, как и в остальных своих попытках казаться опытным. Он опустил ладони Мие на пояс, едва задевая. Переступая с ноги на ногу, он то и дело запинался и извинялся, боясь отдавить ей пальцы.
— Расслабься, — шепнула Мия, дотянувшись до его уха. Ей не хватало щетины Уилла, сейчас она была бы кстати. Можно было бы потереться о нее, но, поскольку она отсутствовала, щека Мии коснулась гладкой кожи.
И Уилл расслабился. Он сделал вдох. Мия почувствовала его улыбку своей кожей, а потом их тела приблизились, они оказались прижаты друг к другу очень тесно, словно вокруг было мало места, и им хотелось ближе, хотелось слиться друг с другом под эту медленную музыку.
— Мне понравилось наше дружеское свидание, — тихо сказал Уилл, когда они стояли в коридоре их домика на рассвете. Мия устала. Она была уверена, что сейчас уснет прямо в ванной, пытаясь смыть с себя песок и слои косметики.
Уилл подошел к ней и переплел их пальцы. У Мии случился маленький приступ, она услышала писк влюбленной тринадцатилетней девочки внутри себя, и ей стало противно за то, какая она слабохарактерная.
— Мне тоже. Спасибо, что не подвел и был само совершенство.