Я ведь сам решил дать Миладе несколько дней. Не напоминать о себе. Пусть успокоится, свыкнется с мыслью, что я рядом...
— Ты сам не хотел о ней ничего слышать, — недовольно бурчит под нос. — Запрещал упоминать ее имя.
Запрещал. Потому что и без напоминаний с ума сходил.
— Надо, наверное, ее родителям позвонить, — не дождавшись от меня ответа, произнесла Таня.
Позвонить надо было сразу. Пусть Степан во всем и обвинит меня, но родители должны знать, что с их ребенком.
— Дождемся результатов и позвоним, — ничего в жизни я так не желал, как здоровья Миладе.
Вскочив на ноги, я подошел к врачу, он по коридору направлялся в нашу сторону.
— Вы муж? — уточняет он.
— Да, — я сам себя лишил этого звания, но собираюсь окольцевать свою женщину обратно. Больше я ее не отпущу.
— У нее сотрясение, перелом голени, множественные ушибы и гематомы. Внутренние органы не пострадали. Какое-то время ей придется побыть в больнице.
— Ее жизни ничего не угрожает? — стараюсь не выдать голосом свое состояние.
— Нет, — мотнув головой. — Но она не хочет оставаться в больнице, говорит, что должна быть дома, у нее маленький ребенок, — строго сообщает мне доктор, будто я могу согласиться с решением Милады.
— Она останется в больнице столько, сколько нужно, — безапелляционно, ее здоровье важнее всего. Позвоню Степану, пусть решают вопрос без Милады, повесили на нее своих детей…
Глава 12
Милада
— Глеб сейчас разговаривал со мной, — понижая голос, шептала мама. — Прекрати беспокоиться о Варе, если не хочешь, чтобы он обо всем догадался, — мама, как только узнала об аварии, готова была броситься сюда, но отец был на работе. Сначала он приехал убедиться, что я не сильно пострадала. Потом приехала навестить мама, оставив на него детей.
— А что случилось? — забеспокоилась, потому что в расстроенных чувствах попросила доктора отпустить меня домой к ребенку, забыв, что Тихомиров где-то рядом.
— Глеб думает, что мы на тебя повесили воспитание брата и сестры, — недовольно поджимая губы.
Конечно, маме неприятно было такое слышать. Родители намного больше и чаще помогали мне с Варей. Мама компенсировала свой материнский инстинкт на Борьке. Меня она не прочувствовала – то ли в силу возраста, то ли из-за обид на отца. Позднее второе материнство дало ей шанс себя реализовать.
— Мам, не проговоритесь, пожалуйста, — поправляя одеяло, оно скатилось куда-то вниз. Даже такое простое действие вызвало острую боль в боку.
— Не проговоримся, — отмахнулась мама.
Мне бы самой не проболтаться и ничем себя не выдать. От одной этой мысли становилось страшно. Мне не нужна забота Глеба, я бы предпочла, чтобы он вернулся в Москву.
Но Тихомиров, видимо, решил поселиться в Новосибирске, а сейчас и вовсе не собирался покидать клинику. Глеб озаботился отдельной палатой. Он вообще вел себя так, словно готов купить больницу и весь персонал. Его люди привезли ему сменную одежду, переодевался он в палате, думая, что я сплю. Воочию убедилась, что тренировки он не бросал. За прошедшие месяцы не оброс жирком. Стал чуть шире в плечах, живот до сих пор подтянутый, а бедра узкие.
— Может, полицию вызвать, чтобы его отсюда выставили? — пробурчала мама, когда сквозь открытую дверь донесся голос Тихомирова.
— Это не поможет, — его связи позволяют открывать любую дверь не только в Москве. Я не знала, как буду чувствовать себя, находясь постоянно рядом с ним.
Обойдусь без его ухода. О чем уже несколько раз ему сообщила, но разве Тихомиров кого-то слушает? Он не сидел возле меня, видел, что мне это не нравится, но все равно был где-то поблизости.
С моей подачи персоналу стало известно, что Глеб мой бывший муж, но они все равно вели себя так, будто мы до сих пор состоим в браке, отчитывались ему о каждом шаге.
В палату вошла медсестра со шприцом в лотке. Мама, попрощавшись и пообещав завтра меня навестить, поспешила вернуться к детям.
Лежа на больничной койке, я думала лишь о том, что хочу попасть домой к Варюше. Мама не справится одна с двумя малышами. С другой стороны, к двум малышам добавляюсь я – вряд ли в таком состоянии я смогу что-то делать.
Глеб вошел в палату, я тут же закрыла глаза. Не хочу с ним разговаривать. Лучше притвориться спящей. Украдкой я наблюдала, как он разложил на небольшом стеклянном столике два ноутбука, вытащил из сумки несколько папок, положив их рядом с собой на диване.