Выбрать главу

Но он делает то, что я ожидаю меньше всего. Мужчина несильно встряхивает ладонью, чтобы я ослабила истеричную хватку, а потом вдруг переплетает наши пальцы. Вкладывает свои в мои и защелкивает надежный но мягкий замок.

И молчит.

— Мне больно лежать, — я смелею и подаю голос первой. — Выступ между сиденьями упирается…

Я не договариваю, потому что Константин обхватывает меня за плечи и вытягивает наверх. После чего усаживает меня себе на колени и убирает ладони прочь с моего тела окончательно.

— Не лучший выбор, я тяжелая.

— Кто тебе сказал такую глупость?

— Весы, — подвигаюсь ближе к рулю, чтобы не чувствовать блядский жар, исходящий от его черной рубашки. — Мне понадобится инструкция на сто печатных страниц, чтобы знать, как себя правильно вес…

— Я противен тебе?

Константин откидывается на спинку, давая мне еще пространства, и замирает. Он терпеливо ждет ответ и смотрит на мое лицо, с которым я пытаюсь справиться. Не хочу показывать всю палитру бушующих эмоций.

— Минуту назад был, но сейчас легче.

— Не верю, что мой брат не позволял себе грубость. Я слишком хорошо его знал.

— Я была его женой, а не шлюхой.

— А он чувствовал разницу? Не замечал за ним.

— Или за собой? — все-таки язык мой враг мой, но его вальяжный тон хозяина жизни выбивает все предохранительные стопы к черту.

— Ты не моя жена, — напоминает Константин холодным тоном. — Пока во всяком случае. Но ты права, малышка, я склонен считать женщин шлюхами. Столь неприятный вывод подсказывает богатый опыт общения с ними.

Он умеет заговаривать. Создавать опасную магию мужского голоса, когда тот наплывает уверенными волнами и окутывает тебя мощным потоком. И это хуже прикосновений, потому что никак не выставить защиту и непонятно как отбиваться.

— Может, дело в тебе, Констант? Никогда не допускал мысль, что тебе страшно отказать?

— Тебе страшно?

— Да.

Я утвердительно киваю, а он реагирует развеселым смехом, будто я удачно пошутила.

— Сколько раз ты уже сказала мне “нет”? Лично я сбился со счета.

— Если бы ты еще слышал мои “нет”…

— Хорошо, давай сыграем по-твоему. Можешь, выбрать три “нет” для меня. То, что я не имею право делать с тобой.

— Ты не имеешь право приближаться ко мне ближе, чем на километр.

Он смеется вновь, не ожидав, что я найдусь так быстро и выпалю первый вариант, едва он закончит предложение.

— Нет, Лис, откровенные глупости я буду браковать. Игра должна быть интересной, а не бессмысленной. Я покажу, как играют в нее и выберу для тебя три “да”. То, что я имею право делать с тобой. Только сперва переберись на соседнее место, я все же хочу отвезти тебя, куда собирался.

— Я думала, мы на месте.

— У меня не настолько паршивое чувство юмора.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 14

Через пару минут Константин выворачивает из глухого переулка и вклинивается в общий поток главной дороги. Я окончательно прихожу в себя, но стараюсь не крутить в голове произошедшее, чтобы не начать искать что-то острое в сумочке.

В третий раз провожу ладонями по юбке, которую давно расправила как следует, и слежу за поворотами.

— Я бы предпочла заранее знать, куда мы едем, — поворачиваю голову и смотрю на Константина. — Это можно устроить?

— Мы останемся в центре.

Это радует. А минут через десять я понимаю, куда мы направляемся. Тем более отличной подсказкой становятся слова мужчины в нашу первую встречу. Те самые, что он хочет вернуть всё, что потерял его брат в этом городе. Рисковая и сложная цель, потому что прошло много лет и на лакомые места успели сесть другие хозяева. Но Константину как раз интересны вызов и хрустящее мужскими костяшками соперничество.

Он игрок. Это точно.

— Только не говори, что он уже твой, — я устало выдыхаю, когда замечаю позолоченную табличку “закрыто на спецобслуживание”.

Она висит на высокой двойной двери пафосного ресторана, в котором бывший муж сделал мне предложение. Ресторан принадлежал ему, и у нас тогда было самое лучшее специальное обслуживание, которое дало молодой дурочке, то есть мне, испытать бурный культурный шок. К моменту свадьбы я уже привыкла к его широким замашкам, когда каждый сантиметр вокруг себя надо посыпать роскошью и ценником на несколько нулей, и ничему не удивлялась.