Два часа с министром промышленности обсуждали новые задачи, стоявшие перед моим ведомством. Когда рабочие вопросы закончились и все вышли, министр перевоплотился в моего отца.
— Ну что там у вас с женой? — недовольно начал. Они с Месхи поддерживали дружеские отношения, но врачебная тайна связывала по руками и ногам. Я тоже не хотел душу перед ним открывать.
— Мы разберемся, — сухо ответил.
— Давай разбирайся. Если все пойдет хорошо, то через год в замминистры пойдешь, а потом пару лет и в дамках.
— Я же сказал, что у нас все хорошо, — скрежетал зубами. Терпеть не могу, когда мне пытались навязывать мнение или манипулировать.
— Тебе нужна крепкая образцовая семья. Полная. Подумай об этом, сын. Еще есть время…
На развод намекал, что ли? Я за Ангелину рвать буду, против всех пойду, даже карьеру похерить готов, но и она должна выбрать меня. Только меня.
Вечером измотанный приехал на квартиру. Аппетита не было. Настроение где-то в районе плинтуса. Схватил из старого мини-бара початую дорогущую бутылку виски: зубами сорвал пробку и сделал большой глоток. Горло обожгло терпкой горечью: я закашлялся и нашел стакан. Давно не пил ничего крепче белого сухого вина. Очищался, мать его! Сегодня планировал догнаться за последние полгода. Мне нужно это. Иначе бредовые мысли полезут в голову. Они уже там.
Рука непроизвольно зависла над телефоном. Так и тянет позвонить жене. Геля писала. Я молчал. Пусть думает. Ей плохо. Мне тоже. Но я терплю, и она должна смириться.
Неожиданно телефон ожил. Марьяна звонила. Одноклассница. Дочь Альберта Ромовича, нашего врача. Мы сто лет знакомы, даже дружим семьями. Я был крестным ее дочери. Думал Марьяну сделать крестной сына. Не выйдет. Нет никакого сына и не будет. Пока. А может, вообще. Черт его знает.
— Слушаю, — бросил лениво. Алкоголь послабил.
— Тим, ты как? Все хорошо? — голос обеспокоенный. Интересно, Ангелине звонила? Она с Марьяной через меня познакомилась. Подружились они.
— Геле звонила?
— Нет, — ответила, замешкавшись, — отец рассказал. — Не думай, ничего такого. Только сказал, что тебе с женой нужна поддержка. Вот звоню.
— А я на квартире бухаю.
— Можно приехать? — попросила Марьяна. — Напьемся вместе.
— А муж не заругает?
Мы с Олегом друзьями не были, но общались неплохо. Я бы точно Гельку к чужому мужику, пусть он хоть трижды друг и одноклассник, в ночь не отпустил.
— Он Ярославу в лагерь повез. Можно гульнуть, — тихо рассмеялась.
Марьяна приехала быстро. Я отдал ей свой бокал, а сам начал глушить из бутылки: особо не брало, но напряжение ослабло. Мутью голову заволокло.
— Как у тебя с мужем? — решил сменить тему.
— Плохо, — коротко и с горчинкой. Она сидела на белой шкуре возле декоративного камина прямо у моих ног. Светлые волосы убрала на одно плечо, бретелька свободного платья съехала, обнажая грудь чуть больше положенного, туфли сбросила, а ноги оголились до самых бедер. Мы знакомы давно и никогда между нами не было близости. Поэтому Марьяна так свободна сейчас.
— Что будешь делать, если… — не закончила, поставила на пол бокал и положила голову на мои колени: смотрела внимательно и проникновенно.
— Не знаю, — сделал еще один глоток. — Посмотрим, — я и так ей слишком много сказал. Нажаловался.
— Помиритесь, — улыбнулась, а в глазах грусть. — Тим… — рука неожиданно очень медленно и томно поползла по моему колену вверх. — Ты знаешь, я не претендую… — шептала смущенно. — Утешить хочу тебя и себя… — пальцы добрались до паха, массировать и мять принялись. Искры возбуждения взбаламутили кровь. В последнее время берег Гельку, не трахал, как нравилось, опасался навредить ребенку. А вот вчера… Черт!
Я обхватил тонкое запястье. Алкогольная взвесь рассеялась. Я жене не изменял. Когда замуж за меня выходила, клялся в этом. Геля в ответ пообещала, что навсегда останусь для нее первым и единственным.
— Ты пьяна, Марьяна. Иди домой, — поднялся рывком и вызвал такси. — Мы просто забудем об этом, — подхватил ее под руки и повел к лифту. Женщины подшофе любили очаровываться печальным образом мрачных мужчин. Вот и Марьяну повело.
— Прости, — обняла и поцеловала в щеку. — Это все виски. Вы с Гелей обязательно помиритесь. Я бы этого очень хотела, — и снова поцеловала меня, только теперь в губы. Я тоже пьян и не успел среагировать. — Я позвоню. Пока… — села в такси.