— Сейчас покажу, как из дома, попасть в баньку, переход как раз на плохую погоду рассчитан.
Войдя в баньку, я поняла на сколько устала и замерзла.
Банька оказалась небольшой, максимум на двоих, с огромным камнем, лавками и бочками с водой. На одной из лавок стояли шайка и ковшик. Здесь же были и помывочные принадлежности. Плеснув воды на камень, стала отогреваться. Отмыться получилось с превеликим трудом. Сосновый клей был даже в волосах. Они у меня хоть и не длинные, но разбирать пришлось по прядям. Я люблю именно русскую баню, в отличии от сухого пара сауны, влажный пар бани действует на меня как допинг, заряжая энергией. В предбаннике висели веники. Во мне взыграла травница, так что у нас есть? Традиционные березовый и дубовый, но кроме них были кленовый, из орешника, полынный и о счастье — черемуховый. Вот как раз это то, что нужно. Не зря его в народе назвали противогрипозным. Отогревалась я долго. Пога парилась да веником себя охаживала подводила итог — лес обозвали тайгой, значит или Урал или Дальний Восток. Хозяин — человек. На охотничий домик не похоже, скорее лесник. Главное, что делать завтра, когда окажется, что меня никто не ищет. Вернее ищут, но не в этом регионе. Как там говорят — утро вечера мудренее? Вот утром и решим.
Выйдя в предбанник и высушившись полотенцами, натянула на себя хозяйскую футболку, благо она на меня была велика и доходила практически до колен и носки крупной ручной вязки, как я поняла, вместо тапок выданные. Собрав в охапку остатки моего одеяния, я скомкала все, и сунула в угол, завтра выброшу. Зайдя через сени в комнату, смогла как следует осмотреться. Обычная комната, со столом, стульями, посудным шкафом, книжными полками, единственно, что отличало эту комнату был камин, выложенный изразцами, в котором горел огонь. Возле камина обнаружился и хозяин. Сейчас, отойдя от испуга, я как следует, его рассмотрела. Высокий, даже сидя, он был вровень со мной, в каштановых волосах поблескивали нити седины. Но по мужчине нельзя было определить его возраст. Можно было дать как тридцать, так и сорок лет.
— С легким паром, улыбнулся он, и шагнул мне на встречу, протягивал махровый халат — Вот, наденьте. Наши руки встретились, и меня тряхнуло, как от разряда током. Похоже, те же чувства испытал и хозяин. Он отступил на шаг и с удивлением взглянул на меня. Удивительные у него глаза — янтарного цвета. Что-то в его глазах, мне показалось странным, но нахлынувшее смущение заставило меня отвести взгляд, и накинуть халат. В халат я могла завернуться два раза. Подвернув рукава, я представила, как забавно я выгляжу в огромном халате, подпоясанная поясом, в носках и растрепанная. Хозяин, видимо тоже счел мой внешний вид забавным, улыбнувшись он предложил мне выпить чаю. К чаю прилагались гигантские бутерброды с мясом и зеленью, а так же варенье, судя по запаху — земляничное.
— Вы уж извините, гостей сегодня не ждал, так что чем богат — пригласил меня к столу.
Я с удовольствием обняла чашку с чаем, грея руки, ммм, какой запах, чай был с малиновыми и черносмородиновыми веточками.
— Ну, давайте знакомиться, таинственная гостья. Меня зовут Лер, я лесник, и ты в моем хуторе.
— Лер, это сокращенное от Валерий? — спросила я и получила в ответ улыбку — ой, меня зовут Василиса.
— Красивое и сейчас редкое имя. Так, что Василиса, ты делаешь так далеко от дорог?
— Так я же говорила, была с группой ролевиков, но заблудилась, потом наткнулась на медведицу, от нее бежала, еще больше заблудилась, а потом, когда на дереве сидела, увидела свет, так к вам и добрела.
Похлопав глазами я вгрызлась в гигантский бутерброд и застонала от удовольствия. Как же я хотела есть и как же я устала от всех этих перипетий. Некоторое время мы молча ужинали. Наевшись, я начала клевать носом, сказывались и напряжение последних дней, и запой в стране восходящего солнца, и блуждание по тайге. Заметив мое состояние Лер, поднялся, и сказал, что сейчас приготовит мне место для сна. Но не успел он сделать и двух шагов в сторону второй комнаты, как произошло сразу две вещи. Прозвучал сильный раскат грома, блеснуло несколько молний, одна из которых ударила в дерево, растущее во дворе и погас свет, только лампочка потрескивала и светила синим, нездешним светом. Дерево за окном пылало, молнии сверкали, гремело как в преисподней и я не выдержала, меня била крупная дрожь, я никак не могла взять себя в руки, слезы катились по щекам градом. Я кусала губы, чтобы не кричать, но остановить истерику не могла. Вскочив я прижалась спиной к стене и сквозь слезы смотрела, как горит дерево.
В два шага Лер оказался рядом.
— Ну что, ты это всего лишь гроза, не бойся, в это время такое здесь случается, или ты приезжая? Не плачь, ну что ты!
Но истерика шла по нарастающей, я начла всхлипывать, крупная дрожь сотрясала меня. Осторожно Лер обнял меня и стал гладить по голове, шепча успокаивающие слова, что нет ничего страшного, что я храбрая девушка, которая не побоялась ни тайги ни медведей, а теперь испугалась какой то грозы. В это время порывом ветра в окно бросило ветку и опять прогремел гром. Лер инстинктивно прикрыл меня собой, практически вжав в стену, а я закричала и забилась в истерике. Мужчина как мог, пытался меня успокоить, но я вцепившись в его футболку и уткнувшись в ему куда то в район солнечного сплетения рыдала. Не помогали ни ласковые поглаживания по голове, ни просто крепкие объятия и заверения, что все хорошо и нет ничего страшного, в ответ я истерикой выплескивала все, что накопилось за эти дни.
В какой-то момент, Лер подхватил меня подмышки, поднял до уровня своего лица и поцеловал.
— Что выделаете? — оторвавшись от него, ошарашенно спросила я.
— Успокаиваю тебя самым старым и надежным способом, — улыбнулся он и опять начал целовать мое заплаканное лицо.
Беглые, легкие поцелуи постепенно перешли в глубокий, головокружительный. Если какое-то время, я еще вертела головой, то сейчас руки сами обвили шею Лера. Мужчина крепче обнял меня, тесно прижав к себе, и продолжал целовать так, что я уже не помнила, где я и что со мной.
Внезапно, Лер прекратил поцелуй, и упершись лбом мне в плечо прошептал — Прости.
— Что? — затуманеная поцелуями, так же прошептала я
— Прости, я не смогу сейчас остановиться, это выше моих сил, — прошептал Лер, и подхватив меня на руки понес в спальню.
От всего происходящего я слегка ошалела, и позволила себя нести. В спальне, не давая опомниться, Лер каким-то непостижимым образом вытряхнул меня из халата, носки слетели с меня еще по дороге, и очень бережно опустил на кровать. Резко стянув с себя футболку и оставшись только в джинсах, он навис надо мной, практически придавив к кровати. Не давая опомниться опять завладел моими губами, растворяя в поцелуе. Комнату освещали только всполохи молний, но раскаты грома я слышала отдаленно, на заднем плане, видела только отблески молний в янтарных глазах. Его руки и губы были везде. Поддавшись ласкам, я потеряла власть над своим телом. Мне было все равно, что этого мужчину я вижу всего несколько часов, было наплевать на то, что подумает он обо мне, и что я о себе подумаю утром. Я чувствовала только его губы и ласковые, но настойчивые руки. Я не помнила, как оказалась без последней преграды между нами — футболки, не поняла, когда он скинул с себя джинсы. Меня тянуло к нему, я растворялась в ласках, в тихом шёпоте, в его обвораживающем голосе. Я не помнила, что именно он говорил, но его слова, казались самыми правильными и нужными в этот момент. И когда мы слились в одно целое, я даже не почувствовала боли, только его глаза, в момент осознания, что он у меня первый. А потом мое тело выгнулось дугой и комнату озарило ярко голубое сияние. Последнее, что я запомнила, это его удивленные глаза, и вопрос: