И тут его осенило. Решено. Он уйдет из дома совсем. Другого решения быть не может. Только так. Уйдет — все равно куда. Он — крепкий, здоровый, скажет, что ему четырнадцать лет, и его примут на работу. Должны принять. Уйдет и будет работать. До упаду, дни и ночи, без отдыха! Все прямо испугаются, как он будет работать. Трое или даже четверо суток без сна. Чтобы не тратить время на обед, он будет брать с собой бутерброды… За семерых будет работать. Домой он вернется, когда уже прославится, когда все о нем заговорят, все только и будут хвалить: «Посмотрите! Это товарищ Андрей Одинкэ! Человек, каких мало! Лучше не бывает!» Вернется он с кучей подарков. Отцу купит трубку и целую коробку душистого табака, чтобы мама не отсылала его курить на кухню и не ругала, что он ей все шторы продымил. А маме купит шелковый нарядный платок, она давно мечтает о нем и все никак не соберется купить. Сестренке привезет соску… нет, зачем же соску… ей она уже ни к чему будет. Лучше самокат, новенький красный самокат.
Андрей чуть не заплакал от умиления. Какой он добрый, какой щедрый! Обо всех подумал, никого не забыл, каждому привез подарок. И почему таким людям не везет в жизни?! Ну ничего, он не пропадет, начнет работать — и все увидят, каков Андрей Одинкэ.
Побеседовав с самим собой, он окрылился, уверовал в свои силы. В доказательство, что способен работать за семерых, он чуть было не взялся за топор. До вечера можно переколоть все дрова, что есть в сарае. А потом и соседям помочь. Но сам продолжал сидеть на бочонке и даже не взглянул на топор в углу.
«А как же мама? Если меня не будет, кто ей поможет по хозяйству? И с кем оставить малышку, если надо пойти в магазин?»
Ответ нашелся сразу. Можно попросить Михню. Неужели он откажется помочь? Это же лучший друг, да и живет рядышком. Только перелезть через забор, и все. А что, если прямо сейчас пойти к нему и попросить?
Андрей посмотрел в дверное оконце — во дворе ни души. Он осторожно приоткрыл дверь, прошмыгнул к забору, перелез и очутился во дворе Михни.
Михня был дома, лежал на ковре и читал книгу. Андрей вошел с похоронным видом и молча остановился среди комнаты.
— Показал дома табель? — спросил Михня.
— Нет! — крутнул головой Андрей. — И не покажу!
— Все равно ведь спросят.
— Не успеют.
Михня засмеялся.
— Не чуди! А завтра что? Конец света?
— Я уеду.
— Да ну? На курорт? — И, вспомнив приговорку друга, смеясь добавил: — Пиши мне с курорта. Не забудь мой адрес: Продувная улица, город…
Андрей сурово осадил его:
— Нашел время острить, когда я…
— Что — ты?
— Я проститься пришел, и потом, у меня к тебе просьба: ты уж позаботься тут о моей маме…
У Андрея навернулись слезы. Михня перепугался.
— Да что случилось? Не плачь… Будем мужчинами… А то и я заплачу. Ты скажи толком, что случилось?
— Я ухожу из дому… Совсем… Куда-нибудь уеду. Ты — мой друг, и ты меня поймешь. Хотя ты здорово разбираешься в математике, ты мне посочувствуешь. Ведь если я не уеду, меня оставят на второй год. Я просто не могу показаться отцу на глаза. Вот я и решил уехать.
— Куда?
— Пока еще не знаю. Устроюсь куда-нибудь на работу. Прибавлю себе года, и меня возьмут. Верно ведь?
— Почем я знаю? — усомнился Михня.
Но Андрей не допускал никаких сомнений:
— Определенно возьмут! Я буду работать день и ночь. Надо уехать… Ты меня понимаешь ведь, правда?
— Что ж поделаешь. Понимаю, — скрепя сердце сказал Михня и потом смущенно добавил: — Значит, ты это серьезно? Уезжаешь? Да? Эх, прямо даже не знаю, что и сказать. Мне без тебя невесело будет.
— Я тебе напишу…
Оба замолчали, потупили глаза, но каждый чувствовал, что в эту минуту друг думает только о нем. Они были старыми друзьями, с детского сада. Любили припоминать всякие случаи, происшествия…
— А помнишь, в детском саду у тебя был фартучек с уткой на кармане?
— А у тебя — с поросенком…
— Ты мне чернильницу разбил, когда мы учились в первом классе.
— А кто мою тетрадку потерял, не ты ли?
Андрей сказал:
— Я подарю тебе на память свою рогатку.
— Рогатку? — У Михни заблестели глаза. Такого великодушия он не ожидал от Андрея. — Подаришь рогатку? Разве она тебе не нужна?
— Мне?! — Андрей даже оскорбился. — Сообразил тоже! Я буду весь день работать… Когда мне там из рогатки стрелять?
— Вот спасибо! А я подарю тебе ножик. Сейчас у меня его нет, отец отобрал и спрятал. Когда он придет с работы, я попрошу.
— Ножик? — изумился Андрей. — Тот самый ножик, который ты и одолжить не хотел?