– Рожай, дочка, но с одним условием: переводишься на заочное отделение и идёшь до декретного отпуска работать. Так и выучишься и быстрее станешь самостоятельной. Раз мы принцу не нудны, то он и нам не нужен.
– Куда она пойдёт, Андрей?
– На стройку. У неё два курса института за плечами. Может, на что и сгодится.
– Пообещай мне, ничего, никогда о нём не спрашивать и не искать его самостоятельно.
– Обещаю, раз для тебя это так важно.
Ольга перевелась на заочное отделение в ноябре и устроилась на работу. Женьку она видеть не хотела, а Лену встретила в институте. Она и передала ей деньги на аборт. «Ничего, малыш. Это будет доказательством того, как мы ему были нужны», – думала она, вкладывая в конверт с письмом купюру.
Девочка родилась в июле восемьдесят шестого. Дед забрал её из роддома и удивлялся, что она долго спит с пустышкой во рту.
– Оля, она у нас настоящая соня. Ей есть пора, а она спит. Может, мы её Соней назовём, и будет она у нас спокойной. Так в семье появилась Софья Андреевна, в свидетельстве которой в графе «отец» стоял прочерк.
Через три года Ольга окончила институт, получила диплом инженера строителя и работала теперь в техническом отделе строительного управления. Соня ходила в детский сад, бабушка работала швеёй в ателье, дед – бригадиром на заводе, а дома на хозяйстве была прабабушка. В девяносто третьем Соня пошла в первый класс и сразу в музыкальную школу, а дед, которому исполнилось пятьдесят лет, через два года решился на развод и отъезд с многочисленной новой семьёй в Германию. А ещё он устал жить на два дома, где сын был моложе внучки на два года. Надежда Степановна не скандалила. Она давно догадывалась о романе мужа, но терпела. Во-первых, он очень любил Соню, а она его. Во-вторых, он тщательно скрывал свои отношения на стороне и не собирался уходить пять лет. В-третьих, он ни разу её не обидел ни словом, ни делом, а она по-прежнему любила его.
– Ты можешь уйти прямо сейчас, но не торопись с разводом. В противном случае забирай с собой мать, пусть живет у твоего брата или сестры. Андрей, я не прошу у тебя невозможного. Наш дом идёт под снос. Нам дадут на нашу семью трёхкомнатную квартиру. Через месяц-два получу документы и подпишу бумаги на развод. Не думаешь обо мне, подумай о дочери и внучке.
Надежда Степановна получила трёхкомнатную квартиру в новом девятиэтажном доме правда на первом этаже, а её супруг развод. После развода она вернула себе девичью фамилию. Теперь они втроём жили в новой квартире. Дед помог им устроиться на новом месте и осенью девяносто седьмого уехал в Германию.
Оля вышла замуж весной девяносто восьмого. Андрей Егоров был на четыре года моложе Ольги и ждал её решения лет десять. Она считала его любовь юношеской, несерьёзной, а он за эти годы окончил институт, заработал денег и стал, как он сам говорил, старше. Он быстро нашёл общий язык с Соней, и они подружились. Соня очень была похожа на мать, вот только глаза у неё были бабушкины – не голубые, как у мамы, а синие. Андрей вырос в детском доме и очень дорожил семьёй. Отметив в июле четырнадцатилетие Софьи, семья ждала прибавление в августе. Двадцатого августа он отвёз жену в роддом и не находил себе места. Сначала у него потребовали согласие на кесарево сечение, потом сообщили, что родился здоровый мальчик, а жену, из-за обильного кровотечения, спасти не смогли. Андрей потерял сознание, а через минуту его сердце остановилось. Пока готовились к похоронам, бабушке трижды вызывали неотложку. Хорошо коллеги Ольги помогли всё устроить. После похорон бабушка попала в больницу, а на пороге появилась опека. Никого не интересовало, что всё это временно и поправимо, но шанс забрать малыша становился всё меньше. Мальчика передали в дом малютки на усыновление. Надежда Степановна обила все пороги, собрав необходимые документы, но получила отказ. Соня же каждый день бегала в дом малютки поведать Никиту. Потом появилась надежда, но…