Его вопрос удивил Милли. Нет, его вопрос ее шокировал.
— Мне здесь очень нравится, — призналась она.
— И вам не одиноко?
— Совсем нет, — снова слишком быстро ответила Милли.
На мгновение ей показалось, что босс действительно заботится о том, каково ей в его доме. Но это было так наивно. И совсем не вязалось с его описаниями в Интернете. Определение «хладнокровный трудоголик» встречалось едва ли не на каждой странице. Милли видела несколько фотографий, на которых ее босс запечатлен с красивыми женщинами. Но и на них он выглядел так, как будто думал о чем-то другом. Словно эти женщины ему не нужны и он хочет поскорее вернуться в свой рабочий кабинет.
— Но вы совсем молоды, — сказал мистер Сантос и выдержал паузу. — Кстати, сколько вам лет?
— Двадцать четыре.
— И вы учились в…
— В Англии.
Отучившись четыре года на факультете иностранных языков, Милли свободно говорила на французском и итальянском. Теперь же она активно штудировала греческий.
— Значит, работа гувернанткой — не предел ваших мечтаний, — то ли спросил, то ли утвердил мистер Сантос.
— Меня абсолютно все устраивает, господин Сантос.
— Прошу вас, зовите меня Алекс. — На это Милли не сумела подобрать достойного ответа. — И вы не хотите вернуться обратно в Париж? Если я не ошибаюсь, до меня вы работали там переводчицей.
— Все верно, — кивнула Милли. Она не скажет ему, что по сравнению с ее нынешним жалованьем в Париже ей платили сущие гроши. Ей вспомнились дни в офисе за скучными переводами деловых писем. Затем ей вспомнился Филипп со своими рыжими волосами и вечно натянутой улыбкой. Милли невольно поежилась. — Нет, я не хочу возвращаться в Париж, господин…
— Алекс. — Милли вновь ничего не ответила. Она страшно боялась и не понимала, к чему этот допрос. — У вас есть муж, дети? — продолжил Алекс. — Или только подумываете завести? — Милли не знала, что ответить. Вопрос, может, и некорректный, но его задает работодатель. Как тут не ответить? — Мне просто интересно, на сколько вы здесь задержитесь, — пояснил Алекс, когда Милли затянула с ответом. — Может, еще через полгода вы убежите с каким-нибудь парнем…
— С каким-нибудь парнем я точно не убегу, — перебила Милли, почувствовав укол гордости. Однажды она уже убежала с парнем. Тем самым Филиппом. С ним она была готова идти на край света, пока ей не открылась правда. Он сам ей все рассказал. Милли до сих пор помнила этот нагловатый блеск в его глазах и искривленные в усмешке губы. — К тому же я считаю ваш вопрос непристойным.
— Вот как? — Алекс смотрел в тонкий просвет между гардинами. Угадать, что у него на уме, было просто невозможно. Милли чувствовала себя предметом мебели, о котором ее босс может вовсе забыть, если молчание затянется. Но оно не затянулось. — А что с детьми?
— Пока что я об этом не думала, — призналась Милли.
— Не думали или не хотите заводить?
Милли лишь пожала плечами.
— Не думала. Если и захочу, то не скоро. — Ей ли не знать, насколько хрупкими и недолговечными бывают семьи. Да, возможно, в один прекрасный день и в ней проснется материнский инстинкт. Но будить его по собственной воле она не станет. Сейчас в приоритете Анна. — Господин… — Милли запнулась и поправилась, — Алекс, если это все, то я бы хотела…
— Нет, это далеко не все, — перебил Алекс. — У меня есть к вам предложение, мисс Джеймс.
— Предложение? — переспросила Милли. — Я не уверена, что…
Алекс вновь не дослушал.
— Оно абсолютно благопристойное. Можно сказать, деловое. И вполне щедрое. Ведь вы вышли на эту работу из-за жалованья, правда?
— Правда.
А еще из-за шанса покинуть Париж и не видеть больше наглых узеньких глаз Филиппа. Но об этом Милли умолчит.
— Деньги — ваш главный стимул? — спросил Алекс.
— Скорее, стабильность, — ответила Милли.
Если ее интересуют деньги, то только ради Анны. Впрочем, об этом она тоже не скажет.
— Мое предложение точно даст вам финансовую стабильность. Но, признаюсь, на первый взгляд оно может показаться… — Алекс задумался, подбирая нужное слово, — немного взбалмошным.
— Спасибо, господин Сантос, — еле выдавила из себя Милли. — Но я совсем не понимаю, о чем вы говорите.
— Алекс.
— Алекс, — с тем же трудом повторила Милли. — Так вы скажете мне, в чем суть предложения?
— Я хочу, чтобы вы стали моей женой.
Алекс все еще стоял спиной к Милли и не видел ее лица. Но он почувствовал ее оцепенение. Когда он наконец повернулся, то увидел испуганную девушку с округленными от ужаса глазами.