В коллективе уже не было единства. Часть педагогов пыталась выяснить, почему неправильно распределяется надтарифный фонд, но Астраханцев с язвительной усмешкой сказал:
-Я директор! Мне виднее, кто, как работает. Старайтесь, может, в следующем месяце и вам будет больше.
-Гнобит! И ничего ему за это не будет. Его не случайно назначили, пройда! У него поддержка и в департаменте, и в министерстве. Легче его ликвидировать, чем с ним связываться! - сказала свое мнение Эвелина.
-Как ликвидировать? - тихо спросила учительница биологии.
-Пошутила я! Мы же люди самой гуманной профессии, называется "раб". Помню, в школе еще училась, при советской власти это было, писали: "Мы не рабы, рабы не мы!"
-И все терпеть? Он цветной принтер забрал к себе в кабинет. Теперь, если к уроку надо что распечатать, то иди к нему кланяться! - сказала Татьяна Карповна.
-Я заберу принтер! - сказала Эвелина и вышла из учительской. Через две минуты вернулась с принтером.
-Что сказал? - спросила учительница биологии.
- Не успел ничего сказать, взяла принтер и ушла. А ему сказала: "Вам он ни к чему, а нам работать надо!"
***
Каждый свой шаг Астраханцев согласовывал с начальником департамента, старательно исполнял все директивы, особенно, главную: до конца учебного года, до первого июня, завершить перевод санаторно-лесной школы в другой район области. Учителя писали коллективные письма в различные инстанции, приходили ответы, что ничего не ликвидируется, просто переводится школа в лучшее помещение, о сосновом боре вышестоящие организации даже не упоминали. А через пару месяцев люди стали отказываться подписывать письма, ссылаясь на то, что толку мало. Астраханцев закусил удила на Эвелину, он очень хотел уволить ее по статье. Для этого установил за ней настоящую слежку. Но она не опаздывала на работу, а после окончания занятий бесплатно вела кружок по прикладному искусству. Пробовал Астраханцев на ее открытые уроки приглашать методистов из департамента, чтобы что-то нашли, и можно было придраться к непрофессиональному исполнению обязанностей. Не удалось! Но Астраханцев со своей изворотливостью все-таки придумал, как выжить Эвелину. Он был уверен, что такого она не стерпит, сама уйдет. Астраханцев поехал посоветоваться с начальником департамента. Тот задал только один вопрос, выслушав Астраханцева: "Оранжерея на балансе?" - "Нет! Но пять грамот у школы за оранжерею, первое место в областном экологическом конкурсе. И от вашего имени благодарность". - "Благодарность! Ерунда все это. Действуй, как задумал, я на твоей стороне". - "Я двух зайцев одним выстрелом убью. Эта, крикливая, сама уволится, и дворник-математик уйдет, оранжерея дело его рук, они гордые, такого не стерпят. И жилье служебное оставит, не будет у вас головной боли!"
***
Днем Астраханцев вызвал слесаря, сказал, что тот понадобиться в восемь вечера. В половине восьмого вышел из учебного корпуса, уже было темно. Дошел до прачечной, где было рабочее место слесаря.
-Дмитрий Александрович, берите инструменты, пойдемте!
-Какие инструменты брать? Что делать надо? - спросил слесарь.
-Оранжерею будете отключать от тепла.
-Морозы сильные, зачем отключать? Все замерзнет! Нельзя!
-Можно! Приказ департамента: экономить тепло, электроэнергию! Затраты большие, а оранжерея на балансе не значится. Приказываю отключить!
-Красота погибнет! Леонид Федорович не переживет этого...
-Это вы про дворника? Я директор! Хотите, чтобы школу из-за долгов отключили от тепла в такие морозы? Какая температура будет у детей в спальнях?
-Сроду у нас долгов не было!
-Не знали вы о них, сейчас всплыло все, мне разбираться... Берите инструмент!
-Не надо никакого инструмента...
-Как это?
-Там просто задвижку повернуть...
Астраханцев заранее тайком взял запасной ключ от оранжереи, открыл дверь, включил свет.
-Где задвижка перекрывается? Давай, делай!
-Я грех на душу не возьму!
-Показывай, я сам!
Астраханцев перекрыл задвижку, отключил отопление. Постоял минуту, посмотрел на растения. "Самодеятельность развели! Видели бы мою оранжерею! Идите домой, чтобы до завтра никому ни слова", - резко сказал слесарю. Слесарь не уходил, топтался на месте.
-Быстро домой! Я сказал! - повысил голос Астраханцев.
***
Леонид Федорович встал рано, плохо спал последние дни, старался гнать мысли о будущем. Выпил чашку кофе, выкурил две сигареты, решил в семь утра идти в оранжерею. "Март, а морозы не отпускают!" - подумал он, шагая к оранжереи. Издали увидел, что дверь в оранжерею открыта, почувствовал неладное и что было сил, побежал. "Кто мог так рано прийти и дверь оставить открытой?" - только это тревожило его. Вошел внутрь, крикнул: "Кто здесь?" Никто не ответил. Попытался включить свет, не смог. "Как же так? Что могло случиться?" - лихорадочно думал он. Достал сотовый, включил на сотовом фонарик и не мог двинуться с места от увиденного. "Это специально все заморозили! У жизни свои способы напомнить, кем ты являешься. Мне напоминают, что надо выселяться. Начали с оранжереи! Его и зверем не назовешь, звери такого не сделают. Мерзавец! Потому и наверху, они ничем не гнушаются. Хватит бегать от снайпера, умрешь уставшим".