Поэтому Махер замахнулся на само время.
Непостижимое, безразличное, холодное, пульсирующее время живым океаном закручивает веер бесконечных волн, невидимых водоворотов, уходя в пучину очередных поколений и миров. Человек рождается в муках и умирает в муках. И обретает одинаково вечный покой.
Но он будет единственным правителем, который насладится своим столетним правлением, вкусит плод, подобно библейским праотцам, и сам себе добровольно отмерит час, превращаясь в прах.
*
Миллиардер носил на себе единственный предмет, который нельзя было снять ни при каких условиях и которым он гордился. Специальный уникальный браслет, созданный в его лабораториях, был рассчитан так, что энергии семи видов заряда с лихвой хватило бы при любых условиях. В корпусе были запрятаны тридцать три триллиона байтов его деятельности. Он трижды сжал и повернул браслет, охватив его средним и большим пальцем правой руки. Сначала перед ним появился виртуальный броский многокрасочный пульт, а затем в огромной темной полусфере заиграл в реальном времени яркий разноцветный огромный шестиметровый трехмерный земной шар в масштабе один к двум тысячам.
Начался сеанс его работы, который, как правило, длился два-три часа. Махер никогда не поручал никому никакие оплаты и всегда делал это сам. Бухгалтер, шпион или даже любитель мог бы вычислить картину его операций и нанести ему непоправимый ущерб. Много лет назад он создал унифицированный оригинальный суперинструмент для оплаты его тысяч компаний, которым мог бы позавидовать сам Баффет, мудрец из Омахи. Для Махера бухгалтерия являлась чрезвычайно примитивной нудной работой. Но сегодня он был близок к гениальности. По всему пространству глобуса мелькали окна цифр, развешенные груды таблиц и банковских счетов. Глобус крутился, как сумасшедший мячик, выворачивался наизнанку, исчерчивался разноцветными стрелками. Он повернул и выключил браслет заученным движением. В мгновение исчез глобус и целый его мир. Череп был доволен, что ему удалось закончить работу за один час и 45 минут. У него осталось еще целых пятнадцать минут.
Он поднялся к своей открытой беседке, похожей на мини-арену. Она увенчивалась поворачивающимся монументальным сооружением, наподобие трону, под названием 101.
В небе светились сотни звезд, а внизу у подножия большого города готовилось самое большое в мире лазерное шоу, которое было оплачено на девяносто три процента им самим. По всему темно-лиловому небосклону пролетел огромный болид и пересек яркой линией весь горизонт.
- Невероятно. Ведь это предзнаменование для меня! - подумал Махер.
В тот же миг появился огромный великан по имени Нефелим, который ведал охраной. На лацкане у него светилась бляха, чем-то похожая на значок шерифа, которая умела менять цвет в случае опасности и распознавать особый код типа Морзе. Красная морзянка показывала, что опасность находится совсем рядом, в четвертой категории из пяти. Однако Череп не шелохнулся и первые аккорды лазерного шоу совпали с его первой юношеской короткой симфонией, которую он сам написал. И, как в детстве, он инстинктивно уставился в небо, где за крабовидной туманностью светилась она, единственная, главная черная звезда.
*
Полковник сидел на камне бухты Тай Там на острове Гонконг. Он понимал, что сегодняшний день будет одним из самых трудных дней в его жизни. Он совершил небольшую пробежку на пятьсот метров по красноватой косе через белесый молочный рассвет. У него было целых три часа для размышлений.
Следующий его ход можно было сравнить с искуснейшей шахматной партией или сложнейшим пасьянсом, где на кону стояла не только его собственная жизнь, но и нечто неизмеримо большее. Его мозг лихорадочно прокручивал десятки вариантов и сотни сценариев этой странной игры.
В небе кричали белые чайки. У обрыва неторопливо пересекла берег пара сереньких павлинов, которые, видимо, лишь по ночам превращаются в жар-птицу.
Вопросов было намного больше, чем ответов, но как кадровый офицер из военной разведки, он давным-давно привык к этому.
Еще в детстве дукс преуспевал во всех интеллектуальных играх, таких как: складывание спичек, шахматы и шашки, нарды, домино, кроссворды и пазлы. Он угробил полгода на сборку кубика Рубика, в чем весьма преуспел, и даже стал уличным чемпионом в далеких восьмидесятых. Мозгу не хватало напряжения и полковник специально охотился за новинками и искал особенную изысканную пищу, выходящую за границы обычных барьеров смекалки.
Самое сложное было правильно разложить те пазлы, которые можно было бы назвать твердыми установленными фактами, подобными островкам истины. Отсюда можно было бы просчитать различные варианты с общим направлением линий, которые где-то должны были начать сходиться.
Информации к размышлению было достаточно. За одну поездку в течение десяти дней его пытались убить трижды. Первое покушение в гостинице было довольно прозрачным. Инсценировку, скорее всего, подготовила спецслужба Киргизии. Заказчик был кто-то из местной номенклатуры, скорее всего из западников. Но второе покушение!?
*
С невероятной болью он еще раз отдался самым страшным в своей жизни десяти минутам: как он очнулся под огромным, прозрачным синим небом и как его израненное тело излечивалось неведомой силой сладкой истомы. Она целовала его безграничными безумными блуждающими поцелуями. И эта пара погрузилась в туман по имени любовь из золотого века, что сейчас является большой редкостью. И шумела трава, и стрекотали кузнечики, и они проваливались в бесконечную страсть. И как он услышал звук затвора. Он промедлил ту десятую часть секунды, потому что в этот миг она произнесла впервые единственное главное слово, которое звучит на всех языках мира. И он успел нащупать сайгу и увидеть, как в ее прекрасное тело впивались толстые тупые пули. И он, залитый слезами, убивал этих ребят, выл и кричал, как безумный зверь. Он впервые хотел умереть.
*
Через час всё было кончено. Ребятишки были действительно никакие. Они пытались отстреливаться, но не могли попасть в него. И он перекрошил и передушил их всех через двадцать минут. Достаточно долго ему пришлось повозиться с Гриневым. У того где-то рядом было прикрытие, снайпер мочил профессионально. Ситуация была патовая.
Дукс заметил, как справа испуганно бежала олениха с олененком, которых Гринев не мог видеть. В безумной паранойе полковник прошептал оленихе: «Я сделаю тебе немного больно. Но ты будешь жить». Он подранил самку в мякоть и она выскочила прямо к Гриневу. Дуксу хватило времени попасть тому прямо в голову.
На несколько секунд дукс потерял из виду снайпера. Инстинктивно полковник врубил маятник СМЕРШа, которым владел в совершенстве. Пуля снайпера прошла рядом с головой в десятках микрон от него и обожгла его щеку. Снайпер явно был сломлен. Вяло постреливая, он удирал в большое урочище. Он неуклюже выскочил к маленькому блестящему ручью. Последними двумя выстрелами полковник раздолбил пружину СВД и выбил из рук снайпера винтовку.
Снайпер поднял руки, не поворачиваясь лицом к своей смерти. Полковник был страшен. Со своего первого смертельного боя в далеком 1985 году, за пограничной речкой, он был готов душить последнего врага голыми руками.
- Пушку убери, - сказал он безразлично, - френч снимай, драться будем.
Снайпер обреченно выкинул обойму пистолета Макарова из кармашков плотной рубашки. Он пошел, медленно качаясь, к середине холодного ручья. По его сгорбленной спине было видно, что он не готов к борьбе.
Снайпера душил страх и журчание ручья перекликался с его невнятным бормотанием. Он опустил голову и виновато повернулся вполуоборот.
- Ёшь твою хать, Сашка, ты что ли, - вдруг остолбенел полковник, - один на миллион! Ты как сюда попал?
С этим парнем они попали в засаду под шквальным огнём много лет назад.
Он схватил Сашку за ремень и начал выть, как орут сумасшедшие.
- Пошли.
Им обоим было всё уже совершенно безразлично. Было видно, как позорно удирал Васятка в неизвестном направлении. Они шли, покачиваясь и приближаясь к последнему прибежищу прекрасной мертвой музы. Затем дукс сильно ударил Сашку в лицо и заплакал.