В зале висела скука. Для проформы пара ястребов поклевала эти старые, как мир, ветхие теории: неодарвинизм девяностых годов девятнадцатого века Вейсмана, синтетическую теорию эволюции трудами Фишера, Хаксли, Холдейна и Райта, более позднюю СТЭ по Добржанскому и Дойчу.
- При всем высочайшем уважении Ваших прекрасных авторитетных трудов, хотя нам посчастливилось не раз услышать Ваши глубокие и интереснейшие мысли, нам хочется осведомиться. Мы слышали, что Вы пытаетесь найти соединения исключительно простой модели Лиси с Мультиверсом Эверта, особенно со склейками и ветвлениями. При этом Вы используете принципы экстропианства. Не является ли это несовместимой приправой?
- Это очень интересный вопрос. Сам эвертизм до сих пор является самым непротиворечивым описанием Вселенной. Теория Лиси подкупает тем, что она построена на обратимости. Это как раз и дает принципиальную возможность существования как восходящих, так и энтропийных линий мира. Более того, как мне кажется, это дает некую высочайшую внутреннюю симметрию. Это как раз разрешает развитие, во всех смыслах, эволюции, например, быстрого подъема компьютерной эпохи и Интернета. Мы все видим воочию невероятно быстрый взлет генной инженерии. Как только были полностью расшифрованны первые геномы, мир изменился. Мы вот-вот увидим, как дети будут играть дома в новые игрушки, под названием новые виды. Будет взломана естественная дистанция между видами и это будет всего лишь вопрос этики. Само состояние человека будет определяться наборами препаратов в режиме он-лайн. Это и даст потенциальное бессмертие, поскольку человек будет сам отодвигать его до его собственных разумных границ. Представьте на секунду, что вы снова стали молодыми. Вы снова юны и полны сил. Как вы думаете, вы добровольно откажетесь от жизни?
*
Из зала выскочил известный критик трансгуманизма, профессор Фукуяма.
- Я много раз в различных аудиториях повторял и еще раз повторю, что Ваши мысли, которые Вы смачно оглашаете, это и есть самые опасные в мире идеи. Я являюсь активным представителем создания нового мирового многоуровневого фильтра против опаснейших ересей. Туда входит практическая часть трансгуманизма, этический критерий экстропианства, часть клонирования, ограничение евгеники и другое. Этот будущий мощный фильтр давал бы полный консенсус для всего мирового сообщества, включая представителей основных мировых религий. Иначе будет поздно. Ящик Пандоры будет открыт, прелюдия конца света в виде Второй мировой войны повторится в новом витке двадцать первого века, который и приведет к исчезновению современной цивилизации.
Тут же возмутилась большая половина аудитории, поскольку это задевало их за живое.
- Вы не только выступаете, как реакционер, но извините, в данном случае, как мракобес. Мы все видели, как поступательно, в течение веков пытались связывать науку по рукам и ногам в разных странах и это приводило всегда к отрицательному результату. В лучшем случае к застойным явлениям или к дефициту современных развивающихся технологий. Во многих странах, например, в Индии пытаются искусственно замедлить развитие цивилизации. Вы увидите лишь портящуюся экологию и захламленные экосистемы. Вид не самый лучший. Уважаемый профессор Фукуяма, как же Вам удастся создать некую мировую палату запретов? Не приведет ли это лишь к новым формам инквизиции, многочисленным нарушениям основных прав человека? Наше кредо - это западные либеральные ценности свободных людей, свобода мысли, совести и религии!
*
К трибуне пробился невысокий старичок с белой бородой, которого ранее не было видно. Он энергично поднял руку и красноречиво произнес уверенным голосом речь проповедника так, что зал на некоторое время затих.
- Уважаемые господа! Посмотрите внимательно на эту разношерстную публику. Невооруженным взором вы видите противоречия, построенные на антагонистических интересах этих людей, на иных основах, а не на чистой науке, без правильного нравственного императива, на амбициях фальшивых интересов, власти, известности, на корпоративном ложном мышлении, жадности, на деньгах и их комбинациях.
По аудитории прошелся сдавленный хохоточек.
- Но мы не видим, к сожалению, представителей совершенного другого класса, который существовал когда-то и назывался жречеством и являлся носителем древних знаний, передаваемых из поколения в поколение.
Если вы будете говорить, что современное жречество не существует, вы глубоко ошибаетесь. Да, ваша современная цивилизация дошла до слабых попыток построить Единое поле взаимодействий и путается в расшифровке геномов. Но ваша современная наука даже близко не стоит рядом с такими данностями, как, например, теория форм или постижение ума с семью тонкими сущностями. Понимание вновь рожденного разума, как объекта. Непроявленный божественный дух с шестью признаками, а именно, всеведение, удовлетворенность, неограниченное понимание, независимость, вечная бессонница и всемогущество. Когда-нибудь вы сможете проквантовать новые для вас сущности. И вам удастся приблизиться к трансцендентному постижению. Но пока мы всего лишь дикари и варвары, песчинки в океане, которые думают, что они и есть океан.
*
Практически все участники громко неодобрительно зашумели и засвистели. К трибуне, расталкивая локтями желающих продолжить диспут, прорывался временный председательствующий с целью утихомирить ораторов.
- Уважаемые господа, прошу Вас не выходить за рамки темы повестки.
Старичка утащили вглубь зала. Вместо него замаячил статный известный богослов, в безукоризненном костюме, который возмущенно выкликнул:
- Прошу, господа! У нас здесь всего лишь научная конференция. Зачем Вы пытаетесь вырвать у меня микрофон.
Действительно, богослов почувствовал, как чьи-то жирные пальцы тихо под шумок настойчиво и упорно пытались отодрать от микрофона его сухие длинные аристократические пальчики. Председательствующий повысил голос:
- Прошу Вас, это необходимо обсуждать в другой аудитории и с другой повесткой!
*
Мари и Томас радовались от души неожиданной передышке. Тем более уже к ним мелкими зигзагами незаметно приближался известный им дуэт, а именно, журналист и оператор.
- Хорхе, это настоящие архантропы, конченый народ. Интересные люди.
Неизвестно, сколько бы еще времени продолжалась эта холивара, но при виде готовящихся к работе журналиста с микрофоном и телеоператора с большой камерой воинствующие ораторы поредели числом. Повисла нехорошая тишина. Медиа неуклонно приближались мягкими вкрадчивыми шажками к месту, где сидела пара Элштейнов. Зажглись огни рампы и съемки начались.
Неизвестно почему, но аудитория не расходилась, а молчаливо ждала последних приготовлений, а многие из них вытащили накрученные мобильники или фотоаппараты.