*
Его встретила тишина. В темноте высилось двухэтажное белое здание. Окаймленные белыми наличниками большие окна с темными жалюзями не пропускали свет. Над прямоугольником черной двери высилась скромная табличка на английском и китайском языке с выбитой надписью «роад Кеннеди 1», а над ней нарисованные циркуль и угольник. Бреннер немного выждал и, не увидев никакого подобия кнопки звонка, толкнул тяжелую дверь. Она бесшумно поддалась. Скромный коридор был похож на приемную университетской библиотеки. С правой стороны была приоткрыта неприметная железная дверь. Почти на ощупь Герхард прошел по извилистому темному лабиринту, почти ничего не видя, неожиданно столкнулся с высоким крупным седовласым мужчиной в блестящей ливрее. Тот торжественно напыщенно произнес: фон Трапп, Герхард Бреннер. Слово Бреннер он произнес неотчетливо, вытянув чрезвычайно длинно первое «ер», наподобие английского «скерт». Церемониймейстер помог быстро облачиться в белый кожаный овечий фартук, прикрепил ему орден пентальфы и, вместо его засаленного галстука, надел галстук-бабочку, типа кис-кис. Герхард поежился и вошел в светящийся большой проем.
Там было очень красиво, достойно и торжественно. Почти неслышно лилась торжественная музыка.
«Может быть, это Гендель?», - подумал он.
Каждая линия зала была пронизана строгим дорогим символизмом белого и черного, ведущим к размышлению и созерцанию. Выпуклая крупная бесконечная шахматная доска подчеркивалась огромными канделябрами и яркими светящимися витражами с символами.
*
Сквозь толщу далекого детства он вспомнил уютную добротную просторную квартиру с видом на собор святого Стефана, его матушку-мутти, курящую длинные тонкие сигареты и строгую бледную молчаливую гувернантку по имени Луиза, бродящих по гостиной различных людей, недопитые чашки с чаем, широкий стол, белоснежную скатерть, большую дымящуюся пепельницу, цветы, окна, под каждым из которых находились крошечные витые балкончики.
Тихий молчаливый мальчик был всегда под неусыпным наблюдением мамы, учился и вел себя относительно хорошо, этакий положительный стабильный середнячок. Однажды, когда ему было одиннадцать лет, мутти вызвал директор школы и поведал, что Герда, вблизи школы, застукали за садистским занятием: он аккуратно расчленял зеленых лягушек, их было от тридцати до пятьдесяти штук. Органы бедных Рана Лессонэ были разложены длинными рядами, подобно пехотным солдатским шеренгам, так же, как в анатомическом театре. Евгелина вместе с директором школы по имени Валтер Ригле достаточно долго обсуждали эту тему. Они попили чайку и тот даже разрешил ей курить в его кабинете. Он посоветовал тогда отправить мальчика в биологический кружок.
Когда ему исполнилось пятнадцать лет, Герд стал крутиться вокруг соседки по имени Гетруда из параллельного класса, нескладной длинной веснушчатой особой с волосами цвета соломы. Однако она не обращала на него никакого внимания, а когда у нее появился бойфренд, семнадцатилетний широкоплечий красавец Базил, совсем приуныл. Он ходил кругами по соседскому двору, выследил ее любимую кошку по имени Бетти и, в припадке ревности и безысходности, искалечил ее лапы. Кошка не только орала на весь квартал, она исцарапала ему все руки и одежду. Соседи решили, что в их квартале завелся маньяк. С забинтованными руками Герд видел сквозь шторы, как проходила заплаканная Гетруда, и бессмысленно наслаждался своей жестокой гнусностью. Матушка Ангелина, скорее всего, была уверена, что это сделал ее Герди, но молчала. Кошка выжила и несчастное животное еще долго напоминало всем об ужасном преступлении.
В то же время достаточно часто к ним стал захаживать дядя Фабиан. Вместе с матушкой они могли часами сиживать в гостиной и разговаривать обо всем. Вообще-то дядя Фабиан был каким-то дальним родственником его покойного папы. Как ему казалось, что отношения дяди Фабиона с мамулей были в границах приличий. Однажды дядя Фабион вдруг рассказал Герди о пути и предназначении.
*
Он объяснил, что юноша сейчас находится в состоянии ученичества. Возраст ученичества у каждого свой. У одних он заканчивается быстро, у других может растянуться на несколько десятилений. Ученик может заниматься чем угодно, зарабатывать деньги, пытаться достигнуть власти, находиться в поисках сказочного царства или создавать сумасшедшие теории, но главным для него должно быть обучение. Иначе ученик может сбиться с пути, не дойти до следующего уровня и уже не сможет полноценно вернуться в образование. Если ученик получил в полном объёме обучение, он обязательно перейдет в состояние работы. И именно работа станет высшей преобладающей линией, главной целью. Более того, лишь в работе он сможет в полной мере применить свои знания, полученные в процессе обучения. Сама работа может быть разной: долгой, и нудной и даже неинтересной. Но, как и в предыдущем периоде, находясь в состоянии работы, мужчина одновременно может пытаться обрести небесное царство, искать любовь, создать семью, воспитывать детей, или увлекаться фантастическими идеями, но нельзя, попав по незнанию в сонм искушений, перепутать основную линию. Иначе ты сойдешь с круга жизни. Когда мужчина полностью реализуется в работе, а ранее в ученичестве, ему откроется третий круг. Он даже может продолжать работу, и не забывать ученичества, но основной его главной предпочтительной суперлинией должно быть освобождение от материальных пут, ради стяжения своего философского пути.
Это было очень интересно для семнадцатилетнего юноши.
*
В длительных беседах они касались множества тем, иногда спорили до хрипоты. Постоянные дискуссии давали Герхарду особенную ненасытность в получении различных видов образования. Его можно было увидеть в Альзергрунде, где он пару лет изучал медицину в Медицинском университете, протестантское богословие, психологию и науки о жизни. Он бегал по всем университетам Вены, захаживал на многочисленные факультеты Альма Матера, Рудольфин Хауптуни, и поглощал винегрет наук.
Когда ему исполнилось двадцать четыре года и он получил степень магистра экономики, дядя Фабиан заговорил вновь о его предназначении.
*
Через пару лет дядя Фабиан ввел Герди, Герхарда Бреннера фон Траппа, в Венскую ложу, как луфтона. Сердце молодого человека волновалось перед неизвестными знаниями. Он почувствовал, как будто бы перед ним приоткрылся плотный огромный занавес спектакля тайных знаний мироздания, войдя в тесный круг избранных. Более всего ему запомнилась камера размышления, белая повязка и речи, которые он с восторгом запомнил навсегда.
*
Человеческая жизнь слишком коротка, чтобы увидеть хотя бы какие-то фрагменты мироздания. Человек видит лишь эти тонкие пласты. Людские потуги смешны. История человечества - это пожар, который доходит до полной амнезии народов. Вы можете найти мертвые города, откуда ушли предыдущие жизни, а после них остались всего лишь красиво обработанные камни.
Мироздание телами масонов так же тщетны, как и памятники власти. Тем не менее, ордены масонов тщательно сберегают самое главное: начало начал и смысл твоего собственного предназначения.
*
Началась короткая обязательная месса. Герхард был слева, в средних рядах, как подмастерье. Мастер говорил так проникновенно, что Герхард почувствовал себя раскаянным, склонив голову. Слова были повторены на кантоне другим достойным мастером с китайской внешностью.
Герхард заметил присутствие в зале профанов. Мастер вернулся к трибуне.
- Никто из нас не сможет достичь истины и только с участием всех камень за камнем, от праотца Адама и до наших времен, будет воздвигнут тот храм, который будет достойным жилищем для великого Бога, - сказал мастер и закрыл глаза. - Мы сосуды, которыми наполняются те, кто сумел увидеть строительство второго Храма, хранителя чистейшего Зоровавеля. Из тысяч наших братьев складывалась ветвь из акации и терновника для обретения второго нового Храма путем дарования Великого Света знания и пусть наши сердца откроют читоту помыслов ящиком эбенового дерева, мелом, углем и глиной.