- Дай посмотреть.
Гавин посмотрел на полковника с подозрением и отвращением. «Еще украдет», - подумал он.
- Да не бойся.
Полковник напялил суперочки.
- Ух ты!
Видимость, цветность и контрастность очков была невероятной. Будто бы он оказался в новомодном «пять д». Он с диким восторгом разглядывал корабль, доки, шикарный, утопающий в зелени дом Стейнвея, живописный аэропорт Ла Гвардия с тысячами разноцветных автомобильчиков, длинную полоску моста печального крошечного острова Рикерс с десятью тюрьмами. Лицо Гавина было не просто огромное. Были видны все его поры, как в микроскопе с насыщенным цветом.
- Ух! - дукс начал нажимать на многочисленные кнопочки левой внутренней дужки. В результате что-то запищало, появилась боль в глазах, картины стали прыгать, как в фильмах ужасов. Гавин с ненавистью выхватил очки, ругнувшись нью-йоркским неприличным словечком. Он уже сильно пожалел об этом. Инструкция запрещала показывать секретные штучки кому попало. Особенно русскому. Да и вообще, шпионаж - дело опасное.
*
Гигантский стопятидесятиметровый корабль молчаливо застыл без движения, подобно сфинксу, не подавая никаких признаков жизни. Они терпеливо и внимательно осмотрели все в округе. Порывистый ветер гулял по пристани, безуспешно пытался раскачивать гигантский сухогруз, стучал по докам и поднимал вверх мелкие атлантические капельки дождя. Обоих слегка передернуло. Наконец они увидели какое-то движение. По трапу неторопливо спускался десяток выползней.
- Ладно, я пошел.
Руки Гавина стали чуть-чуть подергиваться.
- Ты что, нервничаешь? Если хочешь, пойдем вместе.
Тот замычал.
- Шучу, - сказал полковник.
К чести сказать Гавину, он полностью справился с волнением.
- Запомни. Даешь мне три часа. И потом все взрываешь! - повторил дукс.
Полковник разделся и быстрыми заученными движениями надел утепленный гидрокостюм «Психофрик». Засунул все в непромокаемый рюкзачок, бросил туда еще горсть запасных обойм, махнул рукой Гавину и растворился в начинающихся сумерках.
- Может быть, его нужно было пристрелить, - задумался Гавин. Он с содроганием подумал, что это, возможно, какой-нибудь двойной или тройной агент.
- А если, он и есть главарь всей этой шайки, - ему вдруг стало страшно. - Тогда его объявят пособником терроризма, покажут в ящике, а самого его арестуют, застрелят при попытке к бегству или отправят его на электрический стул.
Потом он все-таки успокоился.
- Все равно ему конец, никуда он не денется с этой обреченной большой лохани, - подумал он.
Взволнованным голосом он рассказывал своему непосредственному начальнику о своих приключениях и просил в помощь целую армию и вертолеты для уничтожения противника.
*
Полковник плыл по холодному Гудзону. Его приятно щекотала ледяная майская атлантическая морская вода.
- Интересно, сумею ли я когда-нибудь просто поплавать с приятелями и порыбачить на сома или на щуку? Уплыть бы на другую планету!
Он обогнул огромный корабль, зацепился за фалы и забрался вверх сбоку кормы. Судно с виду казалось безлюдным. Однако все было не так просто. Он разглядел мощные морские камеры. Он спрятался под зачехленным контейнером, переоделся и, подумав, засунул в запястье конец серебряной нити с завязанным узлом. Но спрятать акваланг в рюкзак ему не удалось. Два мощных огромных «мжути» нанесли полковнику несколько ужасных ударов и повели его под руки в трюм. Они вытащили, как вещдок, из рюкзачка пушку и гидрик. Говорили они на какой-то чудовищной смеси испанского и английского, не очень понятной ему, а их безликий отстраненный вид и глухие голоса не сулили ничего хорошего. Полковнику было обидно. Он чувствовал себя мальчишкой, которому пришлось играть с гроссмейстером, который выигрывает всегда.
Бодигарды и пленник спустились вниз на несколько этажей. Полковник явственно услышал внизу работу мощных двигателей. «Ниже поребриков уже некуда», - подумал он. Его провели по длинному стальному коридору и втолкнули в большую каюту. Дукс осмотрелся. Каюта была похожа на солидный офис со стильными диванами, столом переговоров и огромным аквариумом. Несколько полосатых кошачьих акул разгоняли стайку рыбок «оса».
В конце стола в шикарном кресле «Редо Студиа» с динамиками сидел начальник. В одной руке он держал лэптоп, а в другой - накрученный мобильник, болтая что-то по-испански. Трое чудиков сидели на диванах, усмехались и смотрели пустыми глазами на полковника, как на аппетитный жареный кусок мяса. Начальник спокойно доиграл кранка и вперился в дукса.
- Ты кто?
- Свой.
Бодигарды кинули начальнику вещдок. На большом плазменном телевизоре просматривалась подборка преступлений полковника: вот он лезет по канату на борт, внимательно осматривает палубу, воровато перебегает и прячется за контейнером, где его и ловят.
«Лучше бы я не веселил этих обдолбышей», - подумал дукс.
- Обыскать! А потом отправляйте к «своим».
Они хихикнули. Начальник снова сел в свое привычное удобное кресло.
Унизительно и тщательно они обыскали полковника. Горилла аккуратно вытащил из-под ремешка на запястье серебряную нить. Начальник с большим интересом рассмотрел трофей. Он с удивлением вплотную подошел к дуксу, развернулся и начал наносить сильные удары по жертве, как по боксерской груше.
- На кого работаешь, сволочь! - орал он.
Наверное, он и убил бы полковника. Но тут загорелся экран, словно по небу пролетела небесная колесница. Вурдалаки уставились в ящик так, словно на них свалилась манна небесная. Громоподобный голос произнес:
- Пор ке но те калас! - которое можно было бы перевести, как «а почему бы вам всем не заткнуться!».
Через кровавую пелену дукс с трудом сфокусировал изображение. Он увидел, как включилось фоновое освещение, задвигалась мини-рампа, зашевелился десяток разных камер. Затем включился прожектор, направленный на него, который ослепил полковника.
*
Полуголый, с кровоподтеками, со свежим фингалом под глазом, он распрямился и уставился в объектив люксовой камеры. Он был уверен, что Череп смотрит в его глаза.
Наделенный генами сибирских ямщиков, шакалов-бродяг и беглецов из тюрем, дукс знал, что его собственный взгляд внушает ужас. Перед лютой смертью с последним глотком свободы ему передались особые дары, через кровосмешение самых высочайших гор Тибета.
Минут пять шла битва, и она казалась бесконечностью. Целые вселенные цеплялись своими краешками, разрушая кусочки своих целостных единств. Каждая из них пыталась проникнуть в мозг и в мысли каждой.
Теперь, до самого конца существования, вселенные этих двух сущностей будут навещать друг друга, бродить по чужим коридорам мыслеформ и подлавливать друг друга. Им было безразлично в этот момент, что один из них собирался снискать бессмертие, а другой должен был умереть.
Мужчины замерли в некой растерянности и благоговении.
Наконец схватка мысли и воли ослабилась, рассеялась эхом по другим пространствам, как по дощатым заборам, оставив лишь горечь, усталость и оскомину.
Как раскат грома голос произнес:
- К санитарам, на три часа.
- Затем к больным?
- Нет.
- А куда?
- Туда. На «кофе брейк».
Всем почему-то стало не очень весело. Телевизор выключился. Начальник сказал очень длинную фразу, в которой самыми безобидными словами были «хилипойяс каброн кохонудо пис пис карамба!», съездил еще пару раз по физиономии полковника и приказал отправить его к санитарам.
Супостаты провели его через стальной коридор и вытолкнули в преисподнюю.
*
Просторная комната выглядела безрадостно, с желтоватым убийственным тусклым светом. По периметру располагались темные балки подобно виселицам, которые поддерживали высокий потолок. На полу были расставлены разные зловещие приспособления для пыток. Там были и двуручная пила, и дочь дворника, и маска для заливания свинца в рот, и испанский сапожок, и клопяной бокс, и нюрнбергская дева, и бдения, и бич с молотом, и кошачья лапа, и даже гаротта.