Они заговорили по-русски.
- Тебя, кажется, зовут Оливия?
- Ноуп.
- Помоги мне выбраться отсюда.
- Нереально. Про тебя все сняли на видео. Ты все рассказал. В тебя закачали килограмм экстракта канабиса.
- Я так и думал.
- Смотрел это все. Сам.
- Череп что ли?
- Ну да. Ты вообще-то полностью отработанный материал.
- А бывают другие варианты?
- Нет. Обычно всех отправляют в одну сторону.
- Что, прямо здесь?
- Ну да.
- Ну так и отправь меня не туда.
- Не могу. Конечно, с удовольствием. Но ты уже прошел мимо своей двери. Прости полкан!
Тут она снова, ощерившись, дико, истошно завопила:
- Гыыыыыыча!
«Чувырла мохнорылая», - подумал он.
*
У полковника было золотое правило. Никогда не обижать, не бить и тем более не убивать женщин.
- Не ори, - закричал он, точно его режут, и запрыгал, подобно Минотавру, в поиске выхода, абсолютно голый и безоружный. Она с интересом наблюдала за его бессмысленной беготнёй. Одна из дверей открылась. Туда и бросился дукс.
Через некоторое время он понял, что это ловушка. Других дверей в этом строгом помещении больше не было, а в глубине высилось небольшое сооружение, чем-то похожее на выступ бассейна.
«Только не это», - выдохнул он.
Полковник повернулся к входу. Но там уже стояли два тех же ухмыляющихся санитара, а между ними русская.
«Русские, стоит им только попасть за границу, часто почему-то начинают топить друг друга», - с грустью подумал он.
Вариантов у него осталось совсем немного. У одного санитара в руках был резиновый полицейский электрошокер, у другого тот проклятый бич, а у Оливии пистолет, которым укрощают и усыпляют обезьян.
«Жесть», - подумал он. «Уж лучше к праотцам, чем к этим группен».
Дукс успокоился.
Барьер - и до смерти осталось сделать всего лишь два шага. Полковник поежился и вздрогнул.
*
Он знал, что будет дальше. Черные металлические створки откроются. Он был один из немногих, кто знал назначение этого жуткого механизма.
Дукс вспомнил свое бесшабашное деревенское сибирское детство. Однажды он с ватагой отъявленных мальцов забрёл на дальний хутор с двумя полуразвалившимся избушками. Пацаны залезли в большой огород с дырками в заборе поиграть в войнушку, кидая друг в друга ранетками, тухлыми помидорами и несозревшими грецкими орехами. Они заигрались, в бой пошли дыни и огромные тыквы. Жуткий громкий двойной выстрел остановил их военные действия. Вся шайка замерла, подняв руки в вверх при окрике: «Халт! Руки вверх!». Возмущенный сгорбленный старик потряс двустволкой и повел двух пацанов к себе в избушку. Остальные удрали на огромной скорости. Старикашка долго и нудно распекал детишек, обзывая их фашистами, а потом напоил чаем с медом и дал им по котомке вкусных слив. Он рассказывал интересные истории: как он мальчишкой видел царя и его обоз в 1912 году, пил крымское вино столетней выдержки, стал большим начальником, кажется военпредом.
Мальчишка иногда наведывался к старику. Периодически дед пил белесый самогон собственного производства и рассказывал о тюрьмах, где он четырежды сидел в общей сложности года тридцать четыре. Как-то мальчишка спросил у деда, за что его посадили, но тот лишь отмалчивался. Но однажды, выпив три стакана самогона и, видимо, почувствовав уже приближение своей смерти, рассказал свою историю.
В тридцатых годах ему дали награду за новейшее эффективное длинно-номерное изобретение. Дедушка Молод говорил, что за ночь можно было одним таким аппаратом незаметно истребить пятьсот так называемых врагов народа, и в прямом смысле растворить их в темных водах Невки. Он показал толстую тетрадь со всякими схемами и пояснениями. Через несколько дней дед умер.
Мальчишка запомнил эту инструкцию. Потом к нему приходили с обыском, спрашивали о разговорах с дедом. Красивый чекист тогда произнес фразу:
- Молчи, а то удавлю!
Удивительно, что все в этом мире непостижимом образом возвращается на круги своя. Через створки он разглядел очертания ниши, которая запомнилась ему с самого детства.
И полковник прыгнул.
Инфернальная машина погудела, подобно стиральной машине, и через пятьдесят секунд вернулась в прежнее состояние. Один из санитаров встал с философским видом у края этой адской машины.
*
И тут неожиданно щелка створок приоткрылась. Оттуда, как в страшных снах, вылезла волосатая рука. Санитар дико заорал, побелев от страха, отпихивая эту страшную руку, но было уже поздно. Санитар, немного поорав, затих. Инфернальная машина, очевидно, была автоматическая. Второй санитар и девушка, находясь в полном шоке, боясь двинуться, вызвали подкрепление. В одночасье прибежала охрана. Охранники выставили кольты. За их спинами боязливо спрятались оставшийся санитар и Оливия, выставив оружие. Не было слышно ни единого звука.
- Не шевелитесь! За ограничительную линию не заходить! - скомандовал санитар.
Воцарилась гробовая тишина.
Знаками санитар приказал одному из охранников лечь и ползти, при этом санитар взял его крепко за ноги. Охранник приблизился к узкому просвету шторки. Не выдержав, он пустил автоматную очередь в щель. Выстрелы с грохотом раздались в темноте. Охранники аккуратно стали опускать шторку, подсвечивая фонариками. Но ниша была пуста. Они выдохнули с облегчением.
Оливия подняла со слезами на глазах бич и передала его второму санитару. Это единственное, что осталось от исчезнувшего санитара. Все замерли в минуте молчания. Охранники удалились. Санитар попросил Оливию принести ром.
Но что-то тревожило его. Пока Оливия ходила за ромом, санитар вновь лег перед белым квадратом, включил фонарик и приоткрыл поочередно створки. В самом углу сбоку зияла дыра, через которую убийца первого санитара и пролез. Этот технический, почти невидимый, люк был необходим для ремонта адской машины.
Иступленный волчий крик пробежался по комнате смерти, через открытую дверь комнаты пыток, кухню палачей, отразился в конструкциях судна и затих.
*
Для профессионала-диггера танкер является легко читаемой пустой кастрюлей. Там есть все лакомые диггерские специи, как-то: обширная система вентиляции, канализация, шахты, подъемники, лифты, скрытые двойные стенки для электрических и телефонных кабелей, пожарные лестницы, шлюпки, подсобки, замаскированные люки, выходы для якорей и лебедок, кухня, цистерна с отходами, декоративные потолки и большие пустоты для остойчивости. Со своим опытом дукс мог бы жить в этих посудинах бесконечно долго в любой точке мира, и никакая полиция не смогла бы его выявить, питаясь от стола самого капитана. Изрядно покружив по лабиринтам танкера, разгоняя крыс и покрываясь пылью, он нашел каюту с общей стенкой вентиляции с сеточкой. Каюта была стандартная для одного и при необходимости в ней могло разместиться двое. Узкая кровать с ремнями, столик с окантовкой, углубление для бутылки, холодильник, экран телевизора у потолка.
Один чморелло дремал на кровати. Другой выхаживал по каюте. Видимо, он думал, уставив глаза в потолок и шевеля губами. Периодически он подходил к тумбочке, открывал и закрывал ящики. В крошечном пространстве каюты в этот миг раздавался страшный гром. В ящиках перекатывалась мелкая пластика, как-то: ручки, кнопки, скрепки, круглые шарики недожеванной жвачки, винтики, патроны от люгера и всякая другая дрянь.
Спящий приоткрыл глаз. Он сказал:
- Я тебя предупреждал. Если ты еще раз откроешь ящик, я тебя убью!
Голова медленно сфокусировала сознание. Речь большого не сулила ничего хорошего. Тем не менее, малый по инерции захлопнул все три ящика.
Это было чересчур.
- Я ведь тебя предупреждал!
Тот оглядел пространство в поисках поддержки. Постепенно глаз лежавшего типа налился яростным багровым цветом. Думающий уже возвращался в реальность, но было поздно.
Большой стал лупасить того что поменьше.
- Я же тебя предостерегал!
Он хрипел и орал, нанося хлесткие болезненные удары соседу, выкрикивая:
- Никогда не открывай ящик! И никогда не выдавливай зубную пасту сбоку!
Со стороны казалось, что это друзья, только голова худого неестественно тряслась.
- Дави пасту только снизу!