- Фантом, - обидно подумал он, - конец свободе Анжеле Дэвис!
Зато, кажется, он все-таки разбудил Томаса. Тот поморгал полусонными глазами, с удивлением оглядел этот блин с муляжами иллюминаторов, звучно храпящих богатырей Розенбергов, и произнес:
- Где я? А где туалет?
- И не пытайся. Там закрыто. Проглоти еще таблетку и спи.
- Шайзэ.
- Что ты об этом думаешь?
- Меня тошнит.
- Ну, ешь мои.
Дукс бросил Томасу пакетик с зелеными ретардантчиками. Однако вместо обычной параболы пакетик сделал замысловатую немыслимую кривую. Если бы не замечательный рефлекс Томаса, пакетик врезался бы прямо в нос Розенберга.
- У тебя реакция, как у мухолова.
Томас проглотил весь пакетик и, откинувшись, довольно произнес:
- Лаберланд!
Полковник понял, что началось снижение. Его снова начало крутить. Он тоже съел зеленую пилюльку, но только одну, в основном из любопытства. Через некоторое время по всему организму прошел сильный прилив сил, успокаивая эметологию, и дукс стал храбро сражаться со сном, боясь пропустить снижение и посадку.
Особой разницы со взлетом не было, но полковник отметил, что, по ощущениям, будто-то бы тарелка надолго застряла в самом жерле невидимого тайфуна времени.
Ему казалось, что его несчастная плоть попала в хаотическую развитую турбулентность гравитации.
«Еще чуть-чуть, и из меня сделают ограбленную голову», - подумал он. Незримые пальчики имманентно онлайн проворно вставляли заблудшие кусочки его тела, а по всем внутренностям бегали мурашки и скрип. «Такого экстремального массажа у меня никогда не было».
Уже вырубаясь, у него промелькнула неоформленная мысль. Ему казалось, что живые ткани организма успешно сплетались с непостижимым неизвестным руководителем, спасая организм от перегрузок. Слабым местом хаотической гравитации являлось лишнее неживое.
Он потихоньку начал проваливаться в водоворот времени и пространства, теряя всякое понимание. Вцепившись мертвой хваткой в подлокотники, он замер неподвижным каменным истуканом, когда эти страсти стали затихать.
Не веря своему счастью, он увидел, как включились мониторы с яркими картинками окружающего мира, с живописными горами и пролетающими синими птахами. В динамиках включилась жизнеутверждающая музыка немецкой группы Айнштурценде Нойбаутен.
- Наш полет закончился. Время в штате Неваде восемь двадцать семь минут пи эм. Температура за бортом двадцать пять градусов по Цельсию, семьдесят восемь по Фаренгейту, ясно. Надеемся, что полет был для вас приятным. Не забывайте свои вещи. Уважаемые транзитные пассажиры, не расстегивайте ремни. Через три минуты наш полет продолжится. Мы будем рады, если Вы еще раз воспользуйтесь нашей моделею Циммерман 36. До свидания.
Ошалевшие Томас и дукс вылезли из кресел, вытащили из-под днищ свои небольшие рюкзачки и неуверенно промямлили:
- Данке, видерзеен!
Витольд Розенберг так и остался в сне «Д». Глаза Густава Розенберга горели подобно факелам Вселенной. И там была и боль, и надежда, и мудрость, и вера. Оба с благодарностью кивнули братьям и спустились через ажурный легкий трап на землю. Как требовала инструкция, они отошли от аппарата на тридцать шагов и замахали руками на прощание.
*
Боковым зрением полковник увидел порхающую синюю птицу Неваду, и в то же время ракету Першинг-2, летящую прямо на них.
- Ложись! - дико заорал дукс, схватив Томаса за воротник, одновременно невероятно быстро засыпаясь в рыжую пыль. «А вот это конец!».
Он с ужасом осознал, что это летит боевая гиперзвуковая крылатая ракета Х-51А США, воздух-земля, летящая со скоростью семь Маха (семь с половиной тысячи километров в час), которая была создана для поражения целей на поверхности земли, воды и заглубленных объектов в рамках быстрого глобального удара.
«Без вариантов!», - понял он.
Инстинктивно полковник безнадежно прикрыл своим телом этого очкастого замечательного человека и прощально улыбнулся солнцу, садившемуся в пустынную каменистую пустыню. «Всегда мечтал умереть весной»,- не зажмуриваясь, он ожидал свой самый высокий прыжок в вечность.
Но то, что у него запечатлелось, было совершенно невероятным. Там, где только что находились НЛО и рычащая ракета, готовая разобрать в огне все по атомам, исчезли. Лишь сильная тепловатая волна, безжизненная в эпицентре, с неприятным запахом обдала дукса и Томаса. С невероятной скоростью спринтеров они побежали прочь.
Рядом с багровым заходящим солнцем они увидели две яркие светящиеся точки. НЛО прыгал невероятными зигзагами, а за ним гонялась ракета. Поразительно, что НЛО в самом конце сделал невероятный пируэт, создал какой-то осмысленный вензель и был таков.
Ракета потеряно помыкалась в поиске цели и пошла на самоуничтожение. Взрыв ракеты Х-51а оказался таким феерическим, что на мгновение затмил само солнце, которое только что коснулось горизонта. Немногие зрители увидели минутное замечательное шоу, как триста миллионов долларов США превращались во второе светило.
- Что же там было нарисовано? - взволновано спросил полковник.
- Вероятно, что я знаю!
Дукс с интересом посмотрел на ученого, но сказать что-либо разумное в ответ не успел. После недавнего инцидента они затравленно глядели на небо, с ужасом ожидая рецидива. И когда блеснула какая-то точка по направлению к ним, они окаменели в расщелинах скал.
Полковник вытащил бинокль из рюкзачка и разглядел цель. Эта был БПЛА, беспилотный летательный аппарат, современная действующая модель АКью-9 Предэтэ Би США. Хламида длинной в одиннадцать метров с размахом крыла в двадцать метров, могла нести две тонны интеллектуального разнообразного смертельного оружия.
- В песок! - выдавил полковник. У каждого в руках уже были саперные лопатки из рюкзачков. Через сорок секунд полковник полностью засыпался пылью, песком и крошкой в трещинах лунных огромных камней Невады, став продолжением пустыни.
Однако Томас еще блестел своими очками. Предатор сделал небольшой круг, подобно хищнику, дал предупредительную очередь из крупнокалиберного пулемета и завис.
*
Когда по тебе стреляют из крупнокалиберного пулемета, с диаметром 12,7 мм (50- половина дюйма), надо иметь минимум железные нервы, коими Томас не обладал. Он выскочил из пыли и стал неупорядочно прыгать, как аризонский белохвостый заяц.
«Шиит», - вскрикнул полковник.
Оператор БПЛА, рыжеволосый сержант-техник Джереми Хил направил все шесть мониторов, увеличивая изображение бегущего силуэта в быстронаступающих сумерках. Постукивая костяшками пальчиков по уже наведенной лазером ракете АГМ-114р, под названием «адский огонь Ромео» по системе «выстрелил и забыл», он обратился к его непосредственному начальнику, главному мастеру-сержанту Рою Торндайк, с первыми проблесками пролысинок, который нервно тихо что-то убедительно говорил по мобильнику. Вообще-то использование мобильника во время боевого дежурства по понятным причинам каралось чрезвычайно жестоко. Он был всегда образцовым прилежным сержантом. Для того, чтобы пойти на такое серьезное нарушение, у него должна быть чрезвычайно веская причина. И она была.
Его дорогая бесценная вдруг устроила такой кипеж, что даже через мобильник слышались повышенные нотки. Казалось, что остатки его кучерявой шевелюры вставали дыбом.
- Хочу уехать. Взять билет в одну сторону. И ты больше меня не увидишь, - истерически кричала она. - Живу как водяная. Нет жилья. Хочу, в конце концов, хороший автомобиль. Что я должна ездить, - сказала она с придыханием, - на Опеле! - и зарыдала. - А у Илуй уже приличный дом и машина.
Рой, опустив голову, тоскливо страдал.
- Ну, нажимать? - спросил Джемери.
- Не могу, сейчас перезвоню, дорогая.
Рой усилием воли выключил мобильник и наконец-то сконцентрировался на боевом дежурстве, глядя на этого бегущего неадекватного придурка.