— Юнис, я не собираюсь обсуждать такую нелепую мысль! Удивляюсь вам! Вы, такая милая девушка… и к тому же замужняя.
— Уже нет, дорогуша! Я не замужем. Помните — «пока смерть нас не разлучит»? Это предел. Так мне сказали в церкви… К тому же я всего лишь дух. Впрочем, он напоминает мне моего мужа, такая же осанка, как у моего вдовца Джо Бранки. О нем нам тоже надо будет поговорить. Доктор собирается уходить. Так что улыбайтесь, если эта идея хоть смутно маячит у вас в голове. А вы об этом наверняка подумали.)
Мисс Смит улыбнулась.
— Доктор, я не прощаюсь с вами, я говорю «до свидания». Как только освободитесь, поспешите навестить меня.
(У вас получается, дорогуша. Получается.)
— Мисс Смит, — обратился к ней доктор Гарсиа.
— Да, доктор?
— Если вы готовы, я позову сестер, и мы отсоединим вас от всех этих приспособлений. Если вы хотите, можно сделать общий наркоз. Я предлагаю местную анестезию. Можно поставить ширму к подбородку, чтобы вы не видели, как я буду делать все это. Если хотите что-нибудь почитать, то текст можно спроецировать на экран. Можно еще включить музыку.
— Лучше одну музыку. Я не хочу читать. Мне все это так интересно. Сделайте местную анестезию. Или вообще не надо анестезии. Боль меня не беспокоит.
— Но она беспокоит меня, поэтому анестезию все же сделаем.
В течение часа она слушала кассету с музыкальными записями от классического рока, к которому Иоганн так и не привык, до кантри, которое было популярным задолго до того, как Иоганн Шмидт родился на свет. Ощущать здоровое тело после стольких дней полной неподвижности было замечательно. Но важнее было другое — это тело обладало высокой чувствительностью, и каждое прикосновение к нему было приятно.
Оно было совсем не таким, как та развалина, которую он оставил. Единственное достоинство того тела состояло в том, что оно хоть кое-как, но работало. То тело напоминало ей подержанный «форд», который он и еще четыре таких же шалопая купили однажды за семьдесят долларов в Балтиморе и на котором они пересекли полконтинента — без фар, без тормозов, без водительских прав, без инструментов, без ничего. Но крепкий уродец тащил их на своих трех цилиндрах со скоростью 25 миль в час. Им то и дело приходилось останавливаться и поливать водой спицы, чтобы те не выпали.
Где-то на грязной дороге в Миссури машина кашлянула и встала. По запаху они определили, что сгорела проводка. Джонни исправил неполадку — обернул сгоревшую проводку пипифаксом, обвязал веревкой… дал газу, и развалюха снова, как и раньше, потащилась вперед.
Интересно, подумала Иоганн, где сейчас эта куча металлолома? И что стало с моим мужским телом? По завещанию оно должно достаться медицинской школе, но поскольку я не умер, то есть не совсем умер, то завещание не вступило в силу. Может, его набальзамировали? Или сожгли? Надо будет спросить.
Несколько раз она чувствовала, как из нее что-то вытаскивали, а один раз — острую боль, которую она, впрочем, стоически перенесла. Она чувствовала какие-то кисло-сладкие тошнотворные запахи, хотела предложить включить вентиляцию, но решила не вмешиваться. Наконец запахи исчезли, и она почувствовала, что ее моют. Потом сменили простыни и прокладки, сняли и ширму у подбородка. Две сестры вышли из комнаты, унося корзину с каким-то мусором.
— Конец, — сказал доктор Гарсиа. — Все прошло хорошо, не так ли?
— Да, все нормально. Я чувствую себя превосходно. — Она пошевелила пальцами ног, раздвинула и снова свела ноги. — Превосходно! Наконец-то я свободна! Доктор, поскольку я больше не привязана к этим проводкам и трубкам, может быть, можно обойтись и без больничной койки? Если я буду пользоваться своей собственной кроватью, я скорее перестану чувствовать себя больной.
— Хм… зачем спешить? Эта постель удобна для массажей, здесь есть боковые перила, которые можно поднимать, когда вы спите, чтобы вы не упали с кровати. Мисс Смит, все сестры больше всего боятся, как бы пациент не выпал из кровати.
— За кого вы меня принимаете? За дитя малое?
— Да, мисс, именно за малое дитя. За ребенка, который только учится пользоваться своим телом. А дети часто падают. Но я не позволю вам падать. Ни во сне, ни когда вы будете учиться ходить, ни когда вы будете принимать ванну, а вам очень скоро этого захочется.
(Не горячитесь, босс!)
— Доктор, я не стану возражать. Но и у моей кровати есть свои преимущества. Стоит нажать на кнопку, и она примет нужную форму. В нее вмонтирован даже гидравлический лифт. Ее можно поднимать на любую высоту, а можно опустить так, что она будет не выше матраса на полу, всего десять дюймов над полом. Ну как? Согласны?
— Хм… все-таки нет.
— Я действительно падала с кровати лет десять назад. Это произвело на меня такое неприятное впечатление, что я заказала специальную кровать. А когда ложилась спать, опускала ее как можно ниже.
— Хм… Может быть, мы пойдем на компромисс. Вы обещаете опускать кровать всякий раз, когда будете ложиться? И даже если не собираетесь спать?
— Одобрено, подписано, зарегистрировано и скреплено печатями, — улыбнулась она.
— Я не думаю, что в этом есть необходимость. Мисс Смит, мы больше не будем мучить вас подробными медосмотрами, но мне хотелось бы постоянно контролировать ваше сердце и дыхание, не мешая вам, однако, вести нормальную жизнь. Именно поэтому я и хотел, чтобы вы оставались на больничной койке. Но если вы позволите прикрепить к вашему телу небольшой передатчик — он весит не более полуфунта, — то мы смогли бы обойтись без больничной койки. Он вам не помешает, скоро вы просто перестанете его замечать. Вы сможете даже купаться, не снимая его, он водонепроницаем.
— Что ж, давайте его сюда, — улыбнулась она.
— Я схожу за ним и велю сестрам поменять кровати.
— Нет, сестрам это будет не по силам. Для этого нужны здоровые ребята, которые разбираются в технике. Позовите лучше Каннингэма. Но спешить некуда. Кстати, о сестрах… Вини, вам не хочется помыть руки или еще чего-нибудь? Я хочу поговорить с доктором наедине.
Рыжеволосая девушка улыбнулась.
— Дорогая, я все слышала. Не обращайте на меня внимания.
— Послушайте, Вини, вы хорошо наложили мне косметику, когда я не знала, как это сделать. Но видите, ли, дорогая… Внешне я женщина. Но там, за моими глазами, я по-прежнему раздражительный старик, который слишком застенчив, чтобы обсуждать интимные вопросы в присутствии симпатичной девушки. А мне это сейчас надо сделать.
— Мисс Герстен, идите к мониторам и отдохните. Я позову вас.
— Да, доктор.
Как только она ушла, Иоганн спросила:
— Вы уверены, что все микрофоны выключены?
— Мы говорим без свидетелей, мисс Смит.
— Называйте меня Иоганн, доктор; это будет мужской разговор… хотя мне и неловко. Ну хорошо. Первый вопрос: я менструировал в последнее время?
На лице доктора Гарсиа отобразилось удивление.
— Вы заметили? Да, менструация только что закончилась; мы вынули тампон, когда снимали трубки, а новый был уже не нужен. Но где же я промахнулся? Я думал, что все предусмотрел и вовремя сделал обезболивание. Вы почувствовали спазмы?
— Вовсе нет. Но ощущения были странными. Именно тогда я и стал подозревать, что я женщина. — Иоганн задумалась. — Может быть, из-за тампонов. Я чувствовал что-то странное там, внизу… а теперь этого ощущения больше нет.
— Мне следовало бы пользоваться медицинскими прокладками, как обычно делают в больницах. Но я не думал, что среди всех этих трубок вы почувствуете тампон, тем более, что его вставили, когда вы были усыплены. Считают, что тампон практически не ощущается.
— Да? Но я что-то чувствовал, хотя и не знал, каким должно быть ощущение.
— Да, раньше мне не приходилось с этим сталкиваться. Ваш случай уникален. Это все, что вас беспокоило, мисс… извините, Иоганн?